Второй за день переход порталом дался мне тяжелее, идти никуда не хотелось, болели голова и тянуло живот, настроение упало до самого дна, раздражали снующие вокруг люди, хотелось плакать. Мысленно удивляясь таким несвойственным мне чувствам, я стискивала зубы и терпела.

Причина обнаружилась скоро: настали те самые дни. Обычно у меня они проходили легко и безболезненно, и я немного скептически относилась ко всем рассказам о том, как плохо бывает приятельницам. Но в этот раз я поняла, о чём речь. Видимо, на фоне стресса, траты большого количества сил или чего-то ещё организм решил выключить меня из игры.

Воспользовавшись специальным артефактом, я умылась в незнакомой ванной и вышла к Ирту. Нам предстоял ужин, а затем новый виток переговоров.

Если у Западных мы пробыли недолго, и я была слишком сконцентрирована на разговоре, то здесь смогла заметить отличия в архитектуре и убранстве комнат. Здания Равнинники строили кирпичные, а не каменные, как в нашем клане. Кирпичи были тёмно-рыжие, крупные, немного неаккуратные, но дома из них выглядели нарядно.

Изнутри кирпичные стены были завешены шкурами. Мой внутренний защитник животных впал в глубокую кому от расстройства, а в остальном выглядело это интересно. Такого я раньше нигде не видела. Как ни странно, смотрелось даже красиво. Каждая комната была особенной по цвету: где-то шкуры чёрно-белые, где-то серые, где-то разных оттенков коричневого, где-то рыжего, где-то бежевого и молочного. Таких комнат оказалось большинство, и они производили неожиданно приятное впечатление. Полы и потолки везде были выполнены из полированного дерева, и виднелись большие толстые квадратные балки. Что-то среднее между стилем рустик и кантри.

Нас встретил трезвый и не очень довольный этим Кормак. Даже щербатую улыбочку нам не подарил, пожадничал.

— Кормак, доброго вечера! — улыбнулась я. — Как у вас интересно всё устроено! Я про стены и интерьеры.

— Да, на стены пускают те шкуры, что не подходят для производства изделий. Мы тщательно следим за тем, чтобы использовать ресурс по максимуму: и шкуры, и мясо, и кости идут в дело. Зубы закупает Ковен, для изготовления амулетов. Субпродукты идут на корм талирам, мясо — людям, — неохотно пояснял Кормак, растягивая слова.

На ужин нас усадили за огромные деревянные столы, расположенные буквой П. Судя по всему, клан был очень многочисленным, наша делегация из десяти человек просто затерялась на фоне местных. Кормак среди присутствующих оказался самым неказистым и субтильным, остальные мужчины — почему-то все до одного усатые — бросали на сына главы снисходительные или даже откровенно презрительные взгляды. Хотя Кормак обладал магией, а у некоторых дара не было вовсе. Как усов у Кормака. Попытка их отрастить была, теперь я её отчётливо видела, но усами такое нельзя было бы назвать. У нас возле дома у продавщиц на рынке они были пышнее и гуще, чем у него. Бедный, наверное, за это его и невзлюбили.

Глава клана был плотно сложенным, высоким седым мужчиной с усами и без бороды. Кормак ни фигурой, ни статью в отца не пошёл, хотя внешнее сходство всё же просматривалось: форму губ, нос, разрез и цвет глаз он взял от отца.

Нас усадили напротив главы во внутренней части стола, ломившегося от изобилия блюд. Одних только сыров я насчитала девять видов. Я налегала на молочные продукты. Всё было очень свежим и вкусным, хоть и необычным по форме или цвету.

За ужином разговоры велись на общие темы, обе стороны явно избегали главного предмета беседы. Глава клана, Тормак (спасибо ему за такое простое имя!), говорил об успехах их клана, о том, как они хорошо развиваются, и так далее. Сетовал на высокие торговые пошлины и на отсутствие жены у сына. Ему бы хорошую девку, опытную и разумную. Например, Вельму. На этих словах Аренгор подавился галушкой со сметаной.