— Держи. — Володя, садясь за руль, протянул Лизе шоколадку и бутылку с водой. — Ешь. Перед ужином, конечно, лучше не портить аппетит, но сегодня я как врач тебе это разрешаю.

Лиза взяла предложенное и сразу почувствовала, насколько хочет пить. Сделала несколько глотков… потом ещё и ещё… И только когда от ощущения наполненности живота стало дурно, остановилась.

Володя уже выруливал на проспект, ведущий к его дому, и Лиза, покосившись на его сосредоточенное лицо, негромко спросила:

— Почему ты мне помогаешь?

Она хотела добавить: «Я ведь чужая тебе. Чужая навязанная девочка, которую ты знаешь третий день. И от меня одни только неприятности». Но не решилась.

Володя вздохнул, и во вздохе этом Лизе почему-то послышалась какая-то обречённая усталость.

— Я отвечу, Лиз. Но только один раз. И пожалуйста, очень прошу тебя, никогда больше не спрашивай меня об этом. Договорились?

Она очень удивилась, но кивнула.

— Да.

— Отлично. Давай ешь шоколадку, пока я буду говорить, не зря же я её от сердца отрывал. Так вот… Тебе не кажется, что во всём этом есть что-то неправильное, а? Когда вопросы «почему» и «зачем» задаются людям, которые делают что-то хорошее, и совершенно бескорыстно. Вот если один человек, скажем, изнасиловал другого человека… — Лиза вздрогнула, но не успела сосредоточиться на собственных эмоциях — Володя продолжал: — …В таком случае никому даже в голову не приходит спрашивать, зачем или почему. И так всё понятно. Объясняться должны люди, которые помогают другим людям. Мне давно кажется — в нашем обществе что-то не так, если зло кажется нам привычным и обычным, тем, что не нужно объяснять, а вот добро почему-то требует разъяснений.

Лиза слушала с открытым ртом, забыв про шоколадку.

— Вот у меня есть друг. — Володя улыбнулся, как будто вспомнил о чём-то приятном. — Он, знаешь, менеджер по продажам авто, неплохо зарабатывает. А в свободное от работы время он спасатель. Официальный, аттестованный, или как там это у них называется, я не в курсе. Но он за это ни копейки не получает. Летом в том году он во время отпуска уезжал тушить лесные пожары, в выходные может сорваться и поехать пропавшего человека искать. Почему, ты знаешь?

Володя посмотрел на Лизу, замолчав, и она поняла — он ждёт ответа.

Но ответить ей было нечего, и она помотала головой.

— А он тоже не знает. Обычно отвечает: «Потому что». Давай я тебе тоже так отвечу, хорошо? Потому что, Лиз. Потому что ты хорошая девушка, с которой случилась беда. Потому что мне не сложно тебе помочь. Потому что я человек, в конце концов, а не чмо болотное. Достаточно или ещё что-нибудь придумать?

Она смотрела на него — и не могла ничего сказать.

— Ладно, — вздохнул Володя, останавливая машину. Оказалось, они приехали, а она даже и не заметила. — Вылезай, домой пойдём, ужинать. Я ещё не ел, поэтому такой злой, прости. Я, к тому же, дежурю завтра, так что ты вечером будешь без меня.

Лиза похолодела. Почему-то мысль о том, что Володи завтра не будет, ужасно её испугала. Но она вновь промолчала — не имела она права на претензии, истерики и даже просто на вопросы, — и пошла за ним к подъезду.

*

Весь вечер Лиза чувствовала себя совершенно ужасно. Она была напряжена и натянута, словно струна, нервничала и очень переживала из-за всего сразу. И боялась даже заговорить с Володей — ей казалось, она вот-вот сорвётся в очередную истерику.

Он молча приготовил макароны с сосисками, пока она принимала душ и обрабатывала колени и ладони, положил себе и ей, поел, а после ужина поставил чайник и… достал из холодильника шикарный торт.