– Захочу, спрошу! И у тебя не поинтересуюсь, ясно?! Если бы тебя беспокоила ее судьба, ты бы поддержал меня! Впрочем, кому я это говорю. Тебя она всегда не волновала. Только Софу свою одну любишь!

– Не начинай, Ир.

– Думаешь, я не вижу? Одна я об Алине беспокоюсь, дарю ей любовь, которую ей не дает отец.

– Ира!

– Мог бы и не демонстрировать так откровенно, что она тебе неродная дочь!

– Ира!

Мама заплакала, а вот Алина застыла, так и не сняв одну туфлю с ноги. Ее лицо побледнело, а я не могла сдвинуться с места, чтобы как-то отреагировать.

– Замолчи! – прошипел маме отец. – Соня может услышать!

Слова отца были резонны, но уже было слишком поздно.

– Не услышит! Наверняка заперлась в комнате и играет в свои игрульки на компе! Вся в тебя!

Мне было больно слышать слова матери, но это было не так важно, как состояние Алины. Она продолжала стоять около входной двери и молчала, никак не отреагировав на оглушающую новость, которая прозвучала как гром среди ясного неба.

– Алин, – прошептала я и наконец отмерла. Подошла к ней и неловко погладила ее по спине. Мы давно с ней не общались, так что я чувствовала неловкость, находясь с ней так рядом и в молчании.

– Не трогай меня, – крикнула она, дернула плечами и опустила голову.

Казалось, она даже не заметила, что так и не сняла одну туфлю, настолько сильным было ее потрясение. В этот момент на кухне затихли родительские крики, а затем раздались шаги.

– Кто пришел, Соня? – раздраженно спросила мама и только потом вышла в коридор и увидела Алину. Застыла на полпути с открытым ртом и выпученными глазами, в которых горел настоящий ужас. – Детка, я… Ты давно тут? Мы с папой…

Мама оглянулась в поисках отца, который остановился за ее спиной, но помощи от него не получила. Он и сам замер, не зная, что сказать, ведь такого поворота событий они оба не ожидали.

– Я всё слышала. Это правда? Ты изменила папе? – выпалила Алина, стараясь держать себя в руках, но я стояла рядом и видела, как в уголках ее глаз возникла влага.

От нее буквально разило болью и отчаянием. Я вся сжалась, не зная, что делать – то ли попытаться обнять сестру, чтобы поддержать ее, то ли отойти, как она сама того хотела, – но всё равно продолжала стоять на месте и ничего не делать.

Ситуация была из ряда вон. Разве могла я представить себе, что в нашей среднестатистической семье могло произойти такое? Мне казалось, такое происходит только в мелодрамах, но реальность была намного суровее.

– О чем ты, дочь? Изменила? – мама растерялась, отец тоже, да и я непонимающе посмотрела на сестру.

– Да! – она сжала ладони в кулаки. – Ты ведь сама сказала, что он мне не отец! Получается… Ты была с другим?

– Всё не так, Алин. Давно надо было вам всё рассказать, – подал голос папа и тяжело вздохнул, выдвигаясь вперед и оглядывая нас встревоженным взглядом. – Давайте все успокоимся и пройдем на кухню. Обсудим всё в спокойной обстановке. Без нервов и истерик.

– Да неужели? – съязвила мама, в очередной раз уколов отца.

Я опустила глаза в пол и зажмурилась, желая оказаться как можно дальше отсюда.

– Хватит, мам! – крикнула Алина, а затем зло скинула туфлю. Оттолкнула родителей и первой кинулась на кухню.

Пока родители пререкались, я скользнула следом за ней.

– Когда ваш отец сделал мне предложение, я уже была беременна тобой, Алина. Твой настоящий… то есть биологический отец… Он бросил меня, отказавшись взять на себя ответственность.

Признание мамы спустя полчаса поставило точку в наших предположениях, и в отличие от меня Алина выглядела более собранной. Я ощущала себя потерянной, будто потеряв под собой опору, а вот она даже не плакала, хотя ранее я видела, что ее глаза увлажнились. Она умела держать себя в руках, этого у нее было не отнять.