– Получается, убийца зверствовал над жертвой на полу, завернул все её вещи в покрывало с кровати и вынес до появления хозяйки, нашедшей тело. – Лев Георгиевич бросил взгляд на чадящую керосиновую лампу. Стол и перевернутый стул рядом. Больше ничего в комнате не было. Вытащил носовой платок и приложил к полустертому следу на полу. Платок был меньше нечеткого отпечатка. Но следовать затребовал чернила и терпеливо перерисовал след.

После снял перчатки и, вывернув внутрь, спрятал их в карман.

В соседней комнате ждала хозяйка комнат. Она куталась в вязаную шаль и ежесекундно вытирала платком испуганные глаза без единой слезинки.

– И вы не помните, как девушка попала в дом? – уточнил Лев Георгиевич у женщины.

– Нет, может ночью прокрались.

– Вы не запираете двери?

– Они могли выкрасть ключ.

– Они?

– Она и… убийца. Я не знаю, кто она и откуда!

И Лев Георгиевич кивнул. Женщина говорила правду. Когда человек врет, он распространяет вокруг себя запах страха и неуверенности. Это очень легко почувствовать, если знаешь как пахнет правда и как воняет ложь. Лев знал.

– Как вы обнаружили девушку?

– Я услышала, как кто-то ходит сверху. А ведь комнату ту не сдавала. И решила проверить. Может кто-то из гостей двери перепутал. Там недавно случай был…

– Что?

– Клиент девку побил. Пришлось везти в больницу.

– Вы сдаете комнаты проституткам?

– Нет, ну что вы, господин следователь, как можно! – И Лев Георгиевич поморщился от аромата вранья. – В той комнате недавно одна повесилась. Нехорошая комната. Не буду сдавать ее, – тихо добавила хозяйка доходных комнат, уже понимая, что в её доме происходит слишком много смертей.

– Подробнее, – настоял Лев Георгиевич.

– Бедная девка, безродная, – махнула рукой женщина. И тут же исправилась. – На вид очень приличная девушка. Жандармы сказали: сама. Я ни при чём.

– Верю, – мужчина обреченно вздохнул.

Часы на тонкой цепочке показывали пол часа до полудня. А ему еще опросить весь дом, найти таинственного “ФМ”, проверить избитую проститутку и самоубийцу.

Очень невесёлым обещался быть воскресный выходной обычного сыщика Льва Георгиевича Юрьевского – дознавателя сыскного ведомства Петрограда.

На дворе таял апрель 1920 года. В квартире на Кожевенной линии остывало тело прекрасной незнакомки.

2. ГЛАВА 2. Отражения в зеркале

ГЛАВА 2. Отражения в зеркале

Он злобен, но не злобой святотатца,

И нежен цвет его атласной кожи.

Он может улыбаться и смеяться,

Но плакать… плакать больше он не может.

Н. Гумилёв

18 апреля 1920.

Екатерина Михайловна Жемчугова.

Воскресный выходной накрылся медным тазом, декорированным Маберже, когда посыльный принес на квартиру к Екатерине записку от управляющего с просьбой (читай с требованием) выйти завтра и заменить заболевшую работницу! Идти на работу Кате не хотелось отчаянно, но ослушаться управляющего не посмела, уж очень хорошая была оплата в конторе при вполне комфортных условиях труда, не считая, разумеется, Серафимы. Но тут уж приходится с чем-то мириться.

Отстояв заутренюю в церкви на Сенной, Катя быстро дошла до конторы и даже не опоздала, чем все же заслужила царственный кивок Цербера.

После обеда, когда обычно, в зале наблюдался приток посетителей, Катя отметила высокого мужчину военной выправки, который с видом важным и очень серьезным разговаривал с Серафимой Ивановной. Перехватив строгий взгляд главного архивариуса, направленный прямо на неё, девушка выпрямилась за прилавком и заученно улыбнулась.

– Екатерина, – голос Серафимы мог заморозить плевок на лету, – ответь на вопросы господина сыщика. Другие сейчас все заняты.