Память оживила внутри тот ужасный день… Насмешки. Издевательства. Упреки. Только немой потом меня не обсуждал…

Внутри проснулась дикая злость. Настолько сильная, что я испытала необъяснимое чувство пойти и все высказать Шлефову. Но только рука коснулась ручки, как я поняла:

— А какой в этом смысл? Только испорчу себе очередной вечер.

Тогда, запрев дверку изнутри, я спокойно скинула вещи и закинула их в стиральную машину, пока сама пошла в самый прекрасный массажный душ в моей жизни. После, когда вещи постирались, закинула те в сушилку, а сама набрала ванну, нашла в ящиках парочку солей и одну бомбочку. Включила наушники и выпала из жизни на парочку часов. Вытиревшись мягчайшими полотенцами, надушившись всеми возможными флакончиками, с радостью обнаружила, что вещи уже сухие.

Из ванны я вышла совершенно чистая, как только что купленная. Да еще и с сосисками. Правда, прошло около трех часов. Из комнаты тут же выскочил сонный и злой Шлефов:

— Я стучал!

— Как жаль, что я была в наушниках, — невинно произнесла я, улыбаясь. — Что хотели?

Шлефов растерялся от такой наглости и не сразу нашел, что ответит:

— Моя хорошая, ты ничего не…

— Кто она, ваша хорошая? — перебила профессора я, обошла и направилась в кухню. Та поражала не меньше, чем вся остальная квартира. — А вы что, до сих пор ничего не приготовили покушать?

— Эм… — брови мужчины поползли на лоб. — Должен был?

— Да, — скинув куртку, я залезла на барный стул и деловито сложила руки на каменном столе. — Что мы есть, по-вашему, будем?!

Внутри меня что-то щелкнуло, когда увидела ту чертову контрольную. Шлефов мне должен по гроб жизни за моральный ущерб и поломанную психику. Услуги спа-салона, а также бесплатный ужин зачтутся ему в карму.

— Дианочка, — ехидно процедил тот, следуя за мной со сложенными на груди руками, — а ты сама готовить-то хоть умеешь? Щи-борщи?

Ахнув от такого вопроса, я кинула ему не менее издевательский вопрос:

— А вы зарабатывать-то умеете? Доллары там, евро?!

Сведя брови на переносице, Шлефов сжал губы в тонкую линию и тяжело вдохнул полной грудью. После чего опасно произнес лишь одно слово:

— Умею... Где мои щи?

Понимая, что сама себя же загнала в угол, нехотя лениво спрыгнула со стула и направилась к холодильнику, собираясь изучить ассортимент продуктов. Оказалось, что холодильник Шлефова напоминал из себя продуктовый магазин. Там было все и никакой готовой еды. То есть, готовил он все же сам. И видимо ел только свежее.

— Я готовлю только тем мужчинам, господин Шлефов, что дарят мне цветы. Кстати говоря, спасибо за букет! — сморозила я, искреннее считая, что это очень остроумно и поставит его в тупик.

— Какие цветы? — он все же напрягся.

— За не подаренные, — набрав полные руки продуктов, я повернулась к островку и вывалила туда все необходимое. — Такой вид букетов для девушки всегда самый запоминающийся.

Кто бы мог подумать, что когда-нибудь в трезвом уме и здравой памяти я буду готовить щи на кухне самого противного и невыносимого преподавателя Вселенной?! А он, главное, все время молча сидел на барном стуле и тихо следил за каждым моим шагом. Именно благодаря такому надзору случился маленький провал.

Пробуя первым щи, Шлефов скривился:

— Соленый, как рапа! Влюбилась, Диана?

— Скорее, тут другая причина, — тяжело вздохнув, я отняла ложку у мужчины и тоже пробовала. Реально солено вышло. Но не настолько, правда, насколько он кривился! Слегка. — Я бы на вашем месте просто не доверяла девушкам с именем Диана.

Он удивился, но ничего не сказал. Лишь грустно покачал головой: