– Он настолько слабый?

– Нет, он как раз очень сильный. У тебя яркий розовый дар.

Драгомир вынул на всеобщее обозрение мой шар. В прошлом прозрачный, сейчас он переливался разными оттенками розового. Как зарево во сне, цвет моего дара потрясал яркостью.

Преисполненная гордости, я напыжилась, представляя как буду метать розовые фаерболы. Зря Марко говорил, что у меня плохая фантазия. Это неправда. Было бы, о чем фантазировать!

Заметив мое состояние, Драгомир покачал головой, убрал шар и ткнул пальцем в какой-то листок.

– Это расшифровка, звонарь дал.

На скупом листке-расшифровке были нарисованы цветные кружочки. К каждому имелась краткое описание на имперском, указание редкости и уровня востребованности по стобалльной шкале. Нужный мне кружочек значился последним в списке.

Розовый – характерный цвет мага-приручителя.

Очень редкий.

Востребованность 0 %%

– Значит маг-приручитель, – я опробовала на языке новое слово. – А кого я буду приручать?

– Не знаю, Элиза. Я о таком даре даже не слышал, а с востребованностью в ноль процентов понятно, почему. Этим даром никто не пользуется. Он, как бы сказать мягче… Неактуальный, бесполезный, непрактичный.

– Как это бесполезный? Ну не востребован он в вашем земледелии, так неужели сразу крест на нем ставить?

– Дар может приносить пользу не только в земледелии… Некоторые полезны в аптекарском деле, в кузнечном, в бытовой сфере, даже в косметологии. Раз востребованность твоего дара ноль, – Драгомир на миг прервался и рывком встрепенул волосы, – надо же! Чтобы востребованность – ноль!

– Ну и что! – не унималась я, яростно защищая честь своего дара. – Подумаешь. Может, счетовод ошибся, ошибка статистики?

– Элиза! Что ты…

– Разрешите присоединиться к вашей беседе, – раздался голос за нашими спинами.

Резко обернувшись, я увидела старика в преподавательской мантии и пенсне на носу. Должно быть, мы говорили так громко, что вся церковь слышала. Щеки стыдливо заалели.

– О, прошу прощения, профессор Разумов, – представился старик. – Классический институт Рейпцига.

– Так вы из столицы? – представив нас по именам, Драгомир завел светскую беседу. – Какими судьбами в Ватарне?

– Долгая история, и совсем не занимательная. А вот вы, Драгомир, где повстречали это юное дарование с пытливым умом и завидным даром?

Старик повернулся ко мне, изучая взглядом не столько меня, сколько розовый шар в руках.

– Тоже долгая история, – Драгомир положил руку мне на плечо, хотя защита мне была не нужна. Старик преподаватель мне импонировал. Он же ученый, почти коллега. И фамилия такая говорящая. В Дашкенте ученых бесконечно уважают.

– Профессор, вы раньше сталкивались с даром приручителя? – я выбралась из мужских рук и в ожидании уцепилась на свою единственную надежду.

– Видите ли, – начал он, почесав затылок. – Сам лично не сталкивался, но я кое-что слышал. В своей академической практике мне приходилось встречать разных людей, в том числе иностранцев. Однажды на международном педагогическом форуме я разговорился с профессором из университета, кхм, Федерации объединенных земель.

Профессор опасливо заозирался по сторонам. Дружить с федерацией в империи не принято, а сейчас еще и война. Профессор все понимал, и мы понимали. Подобные истории кому попало не рассказывают.

– Вы можете говорить свободно, – поддержала я профессора, грудью защищая его от возможного нехорошего взгляда Драгомира. – Однажды я тоже разговорилась с гражданином из федерации, мне он показался хорошим человеком. Не все они плохие.

– Вот и я тогда подумал, какой занимательный молодой человек, хоть и из федерации, – перевел дух профессор. – Он поведал мне, что в горах на юге их страны есть туристическая деревня. Самое интересное, он клялся, что там в проживает практикующий маг-приручитель! Я было не поверил и навел справки. Действительно, такой человек существует. Практикующий приручитель! В наше время! Представляете?