– Даже так? Еще лучше! Я успею. Мне же собраться – только подпоясаться. А что по специальностям? Определилась?

– Там столько всего интересного, – отмахиваюсь, – что-нибудь обязательно да выберу, пока приемную комиссию будем проходить.

– Уверена?

Жани распахивает объятия, и я ныряю в них без раздумий. Сама себе завидую, что у меня есть такая подруга, которая всегда поддержит.

– Уверена!

– Плакать не будешь?

– Ни капли!

– И гори всё синим пламенем?

– Совершенно верно!

– Обожаю, Соль, когда ты такая боевая, а не грустная печалька.

– Ты же раньше говорила печальная грустинка, – фыркаю, всеми силами пытаясь не думать, что своим решением оставляю за спиной.

И кого…

– Грустная печалька или печальная грустинка, какая разница? – подмигивает Жани. – Ты ж теперь будешь моей подружкой – веселушкой.

– Абсолютно так. Ты снова права!

4. Глава 4

СОЛАНА
Полгода спустя

– Привет, родная! Ну как? Можно поздравить с завершением первого семестра?

– Привет, Джейкоб. Можно! Всё сдано на отлично. Мы с Жани – обе молодцы, – улыбаюсь, глядя на деда через экран смартфона.

Да, потрудились мы с Вудовой действительно здорово, хотя не сказать, чтобы учеба совсем уж сильно нас напрягала. Когда учиться интересно, а вокруг столько нового и увлекательного, скучать не приходится.

А дни летят один за другим, только успевай отслеживать.

– Я и не сомневался, – кивает мой собеседник. – Тогда с меня подарок. Ты когда ко мне приедешь? Я соскучился.

– Э-э-э, я не приеду. Прости. Зимние каникулы короткие, и мы с девчонками решили отдохнуть в горнолыжном парке… в общем… не смогу, – тараторю, давно заготовленный ответ, – но тоже очень сильно по тебе скучаю, честно-честно.

Смягчаю ответ еще одной улыбкой.

Джейкоб рассматривает меня пару секунд.

– Солана.

– Да-а?

– Вы же будете с Жани аккуратными на горнолыжном курорте? И история месячной давности, когда вас обеих пришлось вызволять из полицейского участка, больше не повторится?

– Ну-у-у, дедуль, – надуваю губы, – ты же знаешь, мы были совершено не виноваты. Тот продавец первый начал приставать с отвратительными намеками к нашей одногруппнице, а когда она стала от него отбиваться, подбросил ей в сумку дорогую вещь и обвинил в краже. Мы сами это видели, потому и вмешались.

– Это я понимаю. Но зачем было его калечить? – фыркает дед.

Нет, я конечно вижу, что он пытается казаться серьезным, но хитрые смешинки в глазах подмечаю. Классный он у меня. Всегда мою сторону занимает, пусть и делает вид, что строгий мужчина.

А еще знаю, что про эту проделку он родителям ни слова не сказал. Прикрывает от мамули, потому что та переживает и ищет любую возможность, чтобы вернуть меня назад. В северо-западный предел, где территориями заведует мой отец.

А я не хочу возвращаться. Сопротивляюсь. Мне тут, на юго-западе... нормально. Потому что ОН далеко. И все его выходки от меня тоже далеко. Я просто знаю, чувствую, что ОН жив и здоров. И этим утешаюсь.

– Извини, мы немножко увлеклись, дедуль, – растягиваю на губах заискивающую улыбку, потому что действительно слегка перестарались в воспитательных целях.

И пусть не я сама, а моя любимка. Это она у нас – боевая пехота, а я так, на подтанцовке больше. Могу поругаться, позубоскалить, а драчунья из меня аховая, потому что слабачка. Но отвечать готова за обеих.

– Мы хотели этого Сумова проучить, чтобы он не тянул свои потные и отвратительно-мерзкие конечности в сторону беззащитных девичьих прелестей.

– Да понял я, – хмыкает дед, – но в следующий раз постарайтесь не ломать мужикам руки. Вы же девочки.