– О-о-о-о! Наш герой и защитник, – протянул Макс, – явился, не зассал! Мужик!

– Привет, – кивнул Дима.

– Ну что, готов? – Макс взял серьёзный тон, и испытующе поглядел на него, – если у тебя вдруг бабушка в другом городе заболела, или любимый кот при смерти – мы найдём, кем тебя заменить, – он кивнул на «шестёрок», – верно, гайз?

– А то ж!

– Ещё как заменим!

– Только ты всё равно будешь ссыклом тогда, – Макс хищно обнажил клыки.

– Никто не заболел, – ответил Дима, – и я – не ссыкло, ясно?

– О-о-о! Ну тогда готовься, герой.

Дима посмотрел на Макса, представляя, во что превратится его улыбка, когда он поймёт, что они сделали. Тот словно почувствовал что-то; нахмурился, и хотел что-то сказать, но не успел.

– Я место нашёл надёжное, чтобы всё было закрыто, и никаких съемок, – Дима говорил быстро, тихо, но уверенно, – там можно организовать проход, чтобы забирать телефоны на входе. Приводы в ментовку мне не нужны. Драка до крови – это серьёзно, это не для тиктока, ага?

– Он вроде дело говорит, а, Макс? – Вставил Саня.

– Что за место? – спросил Макс, игнорируя реплику.

– Стройка. Та, за бывшим кладбищем. Она заморожена, охранник один всего, на камерах сидит, и он сегодня к вечеру будет в отключке. Забухает. А камеры в нужном месте разбиты давно. Инфа сто процентов – есть надёжные источники, но мы всё равно проверим перед началом.

– И нафига так сложно? – Макс сверлил его взглядом, – На нашем кладбище и так норм! Из-за куч нифига не видно!

– Видно, ещё как, – возразил Дима, – я проверял. Дома справа от стройки – там даже просто так всё как на ладони. А уж если кто с нормальным аппаратом, да на штативе снимет – точно хайпанёт на весь инет!

– Ну, станешь звездой – тебе-то чё? Ну поругают, батю твоего вызовут. Впервой что ли? После твоих дел в депо!

– Если до крови – то и меня, и батю, и всех – точно вызовут в ментовку. А там ты думаешь никто про вчерашнее не расскажет? За организацию ещё сильнее впаять могут, чем за исполнение, вы, ребят, вообще в курсе?

Макс молчал, продолжая буравить Диму взглядом.

– И там, внизу, на стройке есть установка, чтобы на месте готовить композитные перекрытия. Она изнутри – ну чисто как октагон. Форма подходит, сетка натянута. Выглядит очень круто! Если ещё знамёна на стены повесить – будет отпад! Как реальные подпольные бои! И зрители – за прозрачной перегородкой. Типо, хардовая безопасность.

Макс помолчал ещё пару секунд, но потом, словно преодолевая внутреннее сопротивление, кивнул.

– Лады, – сказал он, – у меня есть подходящий мерч. Будем делать круто!

Он протянул руку.

Дима ответил на рукопожатие, спокойно выдержав взгляд.

Они успели войти в аудиторию за несколько секунд до преподавателя. По дороге до парты Дима успел поймать взгляд Тони, но никак на него не ответил. Чувствовал: Макс наблюдает за ним. Поэтому в сторону Андрея он даже не смотрел.

День прошёл спокойно. В перерыве перед последней парой Макс продемонстрировал классу баннер с логотипом и слоганом любимого футбольного клуба, многозначительно глянув на Диму. Класс одобрительно зашумел. Этот радостный гул окончательно убедил Диму: они всё задумали правильно, надо обязательно довести дело до конца.

Здание, которое строили за кладбищем возле их школы, должно было стать чудом современной архитектуры. Проектировал его какой-то дорогущий лондонский архитектор, и этот проект ещё до начала строительства взял все мыслимые международные призы. По проекту значительная часть здания должна была быть сделана из углеродных композитов. Ради этого прямо на фундаменте, посреди огромного будущего центрального атриума, на уровне подвалов, поставили огромную вакуумную инфузионную камеру, чтобы нужные формы делать прямо на месте.