— О, Эйва, – Шэйли захлопала глазами, она не замечала на горничной шрама, хотя он был судя по всему длинным, шёл по левой стороне от позвоночника, от самой линии роста волос и уходил ниже. — Но, я не понимаю… как это связано?

— Дело в том, что так наказывают продажных женщин, – ответила Эйва. — Если девицы плохо работают, грубят клиентам или своим содержателям, то те их так наказывают. Провинность – шрам. Но так, чтобы не сильно портить тело. Некоторым и лицо могут испортить, чтобы все знали, что такая блудница очень проблематичная. Как-то так.

Шэйли смотрела на Эйву и понимала, что это какая-то невыносимая ошибка. Девушка точно знала, что женщина, что сидит перед ней, хорошая, что она не делала ничего плохого, что она не продавала себя, это было так жутко и так невозможно, что хоть криком кричи.

— Откуда он? Кто это сделал? – спросила она, подразумевая не каких-то там содержателей, а какого-то конкретного плохого человека, который причинил Эйве зло.

— Это было очень давно, госпожа. Сейчас всё хорошо.

— Мне очень жаль, Эйва!

— Спасибо, госпожа.

Спрашивать про сестру Шелранов времени не было, поэтому она спустилась к завтраку. И к нему действительно вернулся Иан. После они все вышли через задние двери, что вели во внутренний сад, прошли мимо домовых построек и зимнего сада, вышли через ограждение и там были служебные постройки – кладовые, конюшня, зимний огород, который был своего рода продолжением зимнего сада, просто скрытым от глаз посторонних людей и гостей.

Конюх был в глазах Шэйли огромным, суровым и даже жутковатым мужиком. Он был скуп на эмоции и немногословен. Она откровенно побаивалась его, ещё как впервые увидела вчера, а сегодня, оторопев стояла на площадке и ждала, когда ей подведут её лошадь, тем более, что понятия не имела получится ли у неё справиться с животным. Перед ней предстал огромный зверь, который рядом с конюхом был конечно обычным, а вот рядом с ней просто нереально здоровенным.

— А где Рийси? – спросил Иан, подходя к ним.

— Серая, господин? – уточнил конюх.

— Да, – кивнул супруг Шэйли.

— Она померла зимою, – ответил мужчина. — Хорошая была кобыла, спокойная.

— Жаль, я учился на ней верхом ездить, – качнул головой Иан.

— Старенькая была, – ответил конюх. — Этот мерин смирный, господин.

— Да, помню. Просто здоров для Шэйли, она в седле не очень у нас умеет.

Мужчина скупо кивнул и кажется хмыкнул.

— Седло дамское не даст упасть, а мерин не понесёт, – дал он комментарий, глядя на девушку. — Главное, не очень резко дёргайте поводья. Боль, она никому не приятна. Слегка, и он всё поймёт.

Иан подхватил Шэйли и усадил в седло, пока конюх держал её, как оказалось коня, а не лошадь. Потом супруг взял и аккуратно провёл её по кругу, что тут был, поясняя, как ей сидеть и что делать. Но в целом, Шэйли поняла, что чувствует себя достаточно комфортно, а значит с верховой ездой скорее всего она справиться.

— А мне ты попросил седлать самую брыкастую лошадь? – просила Лана, глядя на Иана.

— А это имеет значение? Тебя скинет даже мёртвая, потому что ты злая. А злых никто не любит, – ответил он.

Конюх вывел лошадь для герцогини и та фыркнула:

— Это что? – громко спросила Лана, указывая на седло.

— Ваша светлость? – не понял её конюх, нахмурился.

— Я не вчера родилась, можно мне нормально оседлать? Иан, чтоб тебя! – и она гневно глянула на него, понимая, что распоряжение по седлу мог дать он, а если и не давал, то просто не указал на эту ошибку конюху. Но Шэйли толком ничего не понимала в этом и вполне возможно просто сделала неверные выводы.