Большой войсковой круг отверг претензии соседей-крестьян на передел угодий: «Земля принадлежит казакам!» Иногородних насчитывалось от восьмисот тысяч до миллиона. Они ненавидели казаков и приняли самое деятельное участие в кампании расказачивания.

Генерал Каледин выставил свою кандидатуру в войсковые атаманы. Казаки встретили прославленного генерала аплодисментами и охотно за него проголосовали.

27 декабря 1917 года в Смольном нарком по делам национальностей Иосиф Виссарионович Сталин первым декларировал политическое недоверие к казакам. Ему поручили принять делегацию донцов, которые не желали конфликтовать с Москвой и прямо спросили, что именно советская власть ставит в вину атаману Каледину?

– Каледин организует контрреволюционные силы, – объяснил Сталин, – не пропускает грузов хлеба и угля, вносит расстройство в хозяйственную жизнь страны, то есть наносит революции самый чувствительный удар.

Казаки обращали внимание советского наркома на то, что Каледин избран «не буржуями и мироедами, а трудовым казачеством», которому, выходит, советская власть объявляет войну.

– Мы стараемся объяснить трудовому казачеству, куда ведет его Каледин, – хладнокровно отвечал Сталин. – Но история знает, что иногда убеждаешь-убеждаешь друзей, а они не понимают. Нам приходится бить Каледина, а рикошетом и трудовое казачество.

Казаки обещали, что они сами наведут порядок на Дону, и просили не присылать из Москвы карательные отряды.

– Вы, господа, не представляете никакой силы, – отверг это предложение Сталин, – следовательно, нет никаких гарантий, что ваше обещание устранить контрреволюционное гнездо на Дону будет исполнено. А потому отозвать посланные против Дона войска и прекратить начатую борьбу мы не можем. Единственно, что я могу обещать, – так это то, что мы примем все меры к тому, чтобы не пролить ни одной лишней капли крови народной. А войска как посылались, так и впредь будут посылаться на Дон для угрозы и для пропаганды наших идей.

Беседа в Смольном окончательно поссорила казаков с большевиками.

Атаман Каледин согласился принять русское офицерство, и на Дон со всей страны устремились офицеры, кадеты, юнкера. Недавний Верховный главнокомандующий российской армией генерал от инфантерии Михаил Васильевич Алексеев первым приехал в Новочеркасск. Он обещал сформировать Добровольческую армию, которая восстановит в России законную власть.

В ноябре 1917 года, почти сразу после того, как власть в центре России перешла к большевикам, в Новочеркасске была сформирована первая часть Добровольческой армии – сводная офицерская рота. В декабре образовали еще несколько офицерских рот, которые впоследствии развернули в батальоны.

Восхищавшаяся белой армией Марина Цветаева писала:

27 декабря 1917 года первые офицерские формирования стали называться Добровольческой армией. Хотя какая это была армия – всего несколько тысяч человек! Без денег, оружия и амуниции.

В распоряжении генерала Алексеева – создателя Добровольческой армии – не было никаких средств. Человек, который еще недавно распоряжался миллиардным военным бюджетом великой державы, теперь вынужден был в хлопотах бегать по всему городу, чтобы найти десяток кроватей, несколько пудов сахара, обогреть, накормить и приютить бездомных офицеров.

«Я застал генерала Алексеева в вагоне, где он жил, – вспоминал бывший депутат Думы Василий Витальевич Шульгин. – Он говорил о том, что армии прежде всего нужна база, где она могла бы собраться. Что этой базой он избрал Дон, который хотя шатается, но все-таки еще держится. Что не может быть другого принципа, как добровольное вступление в армию. Что он убежден: дисциплинированный отряд, имеющий военные знания и опыт, возьмет в конце концов верх над всеми «революционными армиями» с их комиссарами. И что он, Алексеев, исполняет свой долг, а там – что Бог даст».