- Ладно. – Я, правда, этого не хотела. Не при Тони.

Но, черт подери, это моя мать. Хоть что она натворила – это моя мать! И черт бы вас всех подрал, у папаши на совести много чего похлеще. В том числе, отправить ее сюда.

Но он всё еще ничем не расплатился.

И я, черт побери, не считаю, что деньги, связи или строение органов тела должны давать такие преимущества.

Что ж. Я по-человечески вежливо стучала — честно и не очень. Но раз дверь не открывают и окно тоже — ломаем, к чертям кошачьим, всё.

Нас с Тони не посмели на КПП еще и обыскать. Мы же — привилегированные. «Благородного происхождения».

И поэтому...

Да, пистолет бы зазвенел. Но вот эту штуку легко замаскировать хоть рядом с ключами.

И я быстрая, очень быстрая. И сильная – для девчонки. Дядя Макс бы оценил...

А врачишка — слаб, неловок, неповоротлив. Даже для невысокого, расплывшегося мужчинки под полтос.

А еще я – наглая и безбашенная. И берегов не вижу — вечно плыву за буйки. Кого угодно спроси.

Я опять не подумала о Тони. И вспомнила, лишь увидев через плечо этого жирного урода - глаза брата. В ужасе расширившиеся. А что еще Тони должен был ощутить, когда его сестра со спины держит мертвой хваткой главврача этой шарашкиной конторы, а нож – отлично заточенным лезвием прямо к его жирному, потному горлу? Впрочем, потный сейчас докторишка весь. Аж скользкий. Как земляной червяк.

Приблизился к истинному обличью.

Сейчас еще и обоссытся, и обделается, но я не брезгливая. Не в этом случае. Мне и прикасаться к нему — одинаково противно.

Прости, Тони. Мы живем в жестоком мире, среди моральных уродов. У твоей сестры не было выбора.

Думаю, этим самооправдываются многие. Те, кто вообще нуждается в самооправдании.

Все прочие творят, что хотят, просто так.

А еще есть подобные Тони. Не способные на всё перечисленное. Но их слишком мало. Настолько, что существование таких чудиков... несущественно. Для всех, кроме их близких.

В случае Тони — для меня. Наш общий папаша не близок никому, кроме самого себя - драгоценного и статусного.

И врач, и Тони испугались примерно одинаково. Второго – жаль, первого – ничуть.

Я — влиятельнее папы, да? Сейчас? Могу закатать прямо на тот свет. У меня связи прямо в аду. Эй, черти рогатые, принимайте передачку, готовьте котелок пожарче. Ваш клиент.

Нет, не убила бы, конечно. Но вот избавить от кое-чего лишнего — почему бы и нет? Жить без этого можно, правда? И даже клиникой дальше руководить. Деньги лопатой грести.

А вот какую-нибудь красивую, беззащитную пленницу лично использовать — уже мимо.

Медкарта матери – это меньшее, что я потребовала. Конечно, сначала ее якобы не оказалось на месте. Ничего нового. Но и я родилась не вчера, а восемнадцать лет назад.

Так что – ага, щас. Всё у них тут аккуратно скопировано и хранится. И на компе есть в базе, не сомневайтесь даже.

Небрежно связываю пленнику руки его же ремнем, прикручиваю к стулу. Штаны сползают с жирного брюха... жаль, не до конца.

Не сомневаюсь, бесправных пленников здесь тоже унижали по полной. Уж точно далеко не так еще ломали.

А уж пленниц...

Особенно красивых. Как моя мать.

- И куда вы его дели? – прошептала я, прочтя очередной внезапный сюрприз.

Хотя... я же не могла пробиться сюда целых почти восемь месяцев. Восемь!

За это время небо могло обрушиться на Землю, привычный мир перевернуться...

Мой до сих пор кувыркается. Как и мир Тони.

- Ваш отец прислал людей... - Дрожи, дрожи, паскуда. Заслужил, погань продажная.

- И вы отдали, - я даже не спросила.

За деньги – не только. Этот еще и лично придушил бы...