Расчувствовавшись до слез, она снова обняла Брэнног.

– Мов с мужем живут в своем доме, вон там, через дорогу. Она вот-вот родит первого, и я стану бабкой, представляешь? Ой, что это я разболталась, никак остановиться не могу. А это Ойн, да? И Гелвон? Добро пожаловать, проходите, пожалуйста. А дети-то где?

– Спят в кибитке.

Айлиш не успокоилась, пока всех не подняла и не накормила своими знаменитыми медовыми пряниками, о которых Эймон так мечтательно вспоминал. После этого Конолл, которого Брэнног помнила младенцем на руках, повел ребятню смотреть недавно народившихся щенят.

– За малышей не волнуйся, все будет в порядке, уж поверь мне, – произнесла Айлиш, разливая чай. – Он хороший парень, наш Конолл, тот, кому ты помогла появиться на свет. Мужчины пускай займутся лошадьми и прочими мужскими делами, а вы обе передохните маленько.

– Господи, до чего хорошо! – Брэнног пила чай, чувствовала, как благодаря горячему напитку и огню очага у нее внутри разливается тепло и покой. – Поверить не могу: сижу на стуле, и он не колышется.

– Ты давай ешь-ка. У тебя внутри еще один, тебе надо питаться за двоих.

– Да уж, на аппетит не жалуюсь: есть могу весь день и полночи. Тейган пока голода не ощущает, но у нее все еще впереди.

– Как, ты тоже беременна? – Лицо Айлиш вспыхнуло радостью, она бросила хлопотать над чаем и поднесла обе руки к сердцу. – Моя малышка Тейган – и станет матерью… Годы-годы, куда вы так летите? Ты же сама была дитя. Вы ведь останетесь? Поживете у нас, пока не родите? – повернулась она к Брэнног. – До Мейо еще ехать и ехать, а тебе совсем скоро рожать. Я вижу, что срок совсем близко.

– Ехать нам каких-нибудь пару дней, но все равно спасибо. Этот ребенок родится в Мейо, так предначертано. Это предопределено – значит, так тому и быть.

– Так ли уж все это обязательно? – Айлиш схватила за руку Брэнног, а затем и Тейган. – Обязательно? – повторила она. – Вы обжились в Клэре. Вы женщины, матери. Так ли вам необходимо соваться туда, где вас ждут не дождутся черные силы?

– Мы женщины, матери – но не только. И мы не можем этого игнорировать. Но ты, главное, не бойся, Айлиш. Не думай об этом. Думай о сегодняшнем дне: мы все вместе, пьем чай с твоими дивными пряниками…

– Мы еще вернемся, – пообещала Тейган и, когда все повернулись к ней, прижала руку к груди. – Я это чувствую, очень сильно. Мы вернемся! Верь в нас. Мне кажется, вера – это то, что делает нас только сильнее.

– Если это так, считай, я верю в вас всем сердцем.

Они устроили семейный праздник, с музыкой и угощением. И провели спокойный вечер и спокойный день. И все же Брэнног не находила себе места. Муж давно спал на кровати, которую им выделила Айлиш, а она все сидела у очага.

Вошла Айлиш, на ней была ночная сорочка и толстая шаль.

– Тебе надо пить тот чай, что ты мне всегда заваривала, когда я была на сносях и ребенок мешал мне спать, уж больно тяжел был.

– Я не потому не сплю, – шепотом ответила Брэнног. – Я все пытаюсь увидеть ее в огне или в дыму. Ничего не могу с собой поделать – мне ее так не хватает! И чем ближе к дому, тем сильнее. И по отцу я скучаю, это такая боль! Но тоска по маме, мне кажется, не оставит меня вовек.

– Я тебя понимаю. – Айлиш присела рядом. – Она к тебе является?

– Разве что во сне. Такое бывает, но очень мимолетно. А мне так не хватает ее голоса, мне нужно слышать от нее, что я все делаю правильно. Делаю то, чего она от меня ждет.

– Милая моя, конечно, ты все делаешь так, как она бы хотела. В этом даже не сомневайся! Помнишь тот день, когда вы от нас уехали?