И уже потом, когда его с пристрастием допрашивали, он говорит:

– Иду, в валенках, в спецовке… На то, что там «Волги» и «Чайки» стоят, как-то внимания не обратил.

Приходит в секретариат, говорит:

– Вот пришла бумажка – чего, куда?

Секретарша замялась. А он настырный, и она ему говорит:

– Идите к председателю, вот сюда.

Он ввалился:

– Вот на совещание. Прислали бумагу…

А там – все мореным дубом отделано, сидят шесть или семь человек в креслах, все хорошо одеты, чувствуют свое достоинство. И все как-то мрачно замолчали…

– Так вы что, от института?

– Да, послали.

Председатель посмотрел на присутствующих:

– Что, товарищи, перенесем?

– Ну что ж, раз так, перенесем.

И дяде Васе говорят:

– Совещания не будет – скажи в институте, что отменили.

И пошел он назад. Поначалу значения этому не придали. А через неделю в городской партийной газете появился «подвал» о том, что в этом институте плохо поставлена воспитательная работа со студентами и непонятно, куда ректор смотрит. Причем «надавали» ему крепко. И вызывают его в горком партии. Второй секретарь [горкома] говорит:

– Плохо у вас все это поставлено, через неделю собираем бюро [горкома], будем вас слушать, и думаю, что всыплем вам по первое число.

Он растерялся, говорит:

– Как же так, я ведь только недавно…

Тот отвечает:

– Потому и вызываем, чтобы вы с самого начала…

Ректор прибежал к своему второму проректору, единственному, который остался от прежнего руководства, и говорит:

– Что это все значит?

Начали выяснять, в чем дело. Не могут найти концов. Обратились к куратору [горкома партии], чтобы он по своим каналам выяснил. Куратор пришел и говорит:

– Что же вы, ребята, думаете?! Вы же местные власти обидели! Они же вам этого теперь никогда не простят. Они с ректором познакомиться хотели, всех собрали, чтобы он в «семью» вошел, поскольку проблема-то важная: природосохранение. На этом вопросе и надо было бы познакомиться, контакты завести. А то как же получается: новый ректор, мы знаем о его заслугах, и все такое… Так он что, не уважает нас, что ли?

Возникла сложная проблема. Как исправлять дело? Ректор оказался самоуверенным:

– Что за ерунда?! Если они хотели познакомиться – приехали бы ко мне!

– Почему они к вам должны ехать?

– А что же, мне их всех обходить?

– Так они для того и собрались.

Всыпали ему, и потом ему было сложно придумать форму, чтобы свои грехи замолить. При этом мне важно подчеркнуть, здесь не было никаких групп, никаких группировок, никаких отношений между группами. Просто он пришел на новое место и должен был войти в соответствующий слой людей. И это есть особая, невероятно важная и значимая процедура. Потому что вы прекрасно понимаете, что без таких личных контактов ему как ректору большого института – а в городе же масса разных мероприятий – делать нечего.

Заканчивая этот кусочек, я хочу подчеркнуть, что каждый человек, приходящий в организацию, какую бы должность он ни занимал, прежде всего должен занять место в определенном слое внутри коллектива этой организации, причем эти слои – я еще раз подчеркиваю, это важно – не совпадают с групповыми структурами. В каждом коллективе происходят все время движения из одного слоя в другой.

И где-то на границе между слоями и группами формируются так называемые «референтные группы». Это любопытное «пограничное образование».

Интересное исследование референтных групп проводили наши тартуские социологи. Они применили такой искусственный прием. В городской газете – а она является одновременно основным рупором деятелей эстонской культуры и эстонских националистов, и поэтому значима сама по себе – была опубликована статья видного врача и культурного деятеля Эстонии о пользе аспирина. До этого тартуские социологи в течение месяца вели наблюдение за тем, как потребляется аспирин – в каждой аптеке получалась определенная кривая. И вот вышла эта статья о том, что аспирин не имеет вредных последствий, лечит одно, другое, третье. Как вы думаете, что произошло со спросом на аспирин?