— Да, к семье на праздники. А вы?

Темные волосы, серые глаза... глаза с хитрым прищуром

— Лечу к друзьям. Пригласили на праздники.

На фразу я ответила вежливой улыбкой и наблюдала за стюардессой, объяснявшей правила поведения в самолете.

— Я вижу, что вы стараетесь вспомнить. Меня зовут Станислав.

Я сжала протянутую руку в своей, и в голове всплыло фото, на котором мужчина в деловом костюме и в полный рост.

— Станислав Таран, тридцать девять лет, холост, глаза серые, волосы темные, рост — метр восемьдесят пять, вес — восемьдесят семь, — выпалила я на автомате.

— Польщен, — громко рассмеялся мужчина, на что стюардесса с вежливой улыбкой строго посмотрела в нашу сторону. — Вы очень красивы, Василиса. Фото не передает всей грации.

Вот не стоит, Станислав…

— Стоп! — я выставила руку, останавливая поток речи.

Мужчина смутился, подозреваю, что на моем лице отразилась гамма эмоций, которые не поддавались контролю.

— Сразу скажу, идея с соседством в самолете была моей. Хотелось познакомиться в непринужденной обстановке, — он выжидающе на меня смотрел, ждал реакции.

Ну что, хорош. Подтянутый, с правильными чертами лица и насмешливым взглядом. Очень даже для своего возраста, очень!

— Вы привлекательный мужчина и, как я понимаю, весьма состоятельный. Но у вас есть жирный минус. Это если мы отбросим характер, который мне неведом, — решительно я заявила. Не стоит тратить свое время и его.

— Какой же? — Станислав с интересом ждал ответа.

— Вы протеже моей матушки. А я с детства не люблю, когда мне навязывают выбор.

Он не смутился и с довольной улыбкой на губах ответил:

— И все?

— Не, “и все”, — понуро протянула. — А “и все”?! — спросила эмоционально. — Поверьте, наше противостояние с матушкой продолжается, сколько себя помню. Сдавать позиции я не намерена.

— Спасибо за честность, Василиса, — мужчина откинулся на свое кресло и открыл книгу на заложенной странице. — Это не проблема.

Надо отдать должное, не оскорбился. Я еще пару секунд рассматривала профиль и, отказавшись от еды, предложенной стюардессой, достала наушники.

За время полета Станислав пару раз заводил разговор. Предлагал что-нибудь выпить, когда за громкой музыкой я не услышала обращение бортпроводницы, и попросил чуть подвинуться — сделать фото неба. Я с подозрением покосилась и хотела было возмутиться: «Что, и никаких комплиментов и ухаживаний?!»

Из самолета мы выходили молча, мужчина следовал за мной. Он перехватил мой чемодан и вызвался помочь, несмотря на протесты. Не мужчина, а сказка.

При выходе нас ожидал дядя Антон, я невольно растянула губы в улыбке, поймав на себе его взгляд, и крепко обняла при встрече. Мужчина смутился, поправил пиджак и обратился к Тарану:

— Добрый день, Станислав Станиславович. Меня зовут Антон Владимирович, можете называть просто Антон. Я отвезу вас с Василисой Эдуардовной в дом господ Сенежских.

Я прыснула смехом от официоза и зашагала к выходу. "Господ Сенежских", — улыбка не сходила с моего лица, как я отвыкла от этого. Тарана не смутило столь пафосное приветствие, он, одарив меня легкой улыбкой, шел рядом.

Таракан Тараканович, дал же бог имя-отчество.

Не желая больше подставлять дядю Антона, у автомобиля я подождала, пока мне откроют дверь и подадут руку.

— Вы очень высокая, — отметил Таран, пристегиваясь ремнем безопасности.

— Вы очень наблюдательны, — ответила я в тон. — Надеюсь, для вас это проблема?

— Нет. Но люблю, когда женщина видит во мне защитника.

— Предлагаю аппарат Илизарова, — продолжала я все тем же светским тоном, — есть возможность увеличить рост. Сама усыхать я не собираюсь.