Стоун обдумал сказанное:

– Скажи ей, чтобы, когда тебя убьет, позвонила мне: помогу избавиться от тела. Знаю прекрасное место – недалеко от…

Ти Джей со вздохом дал отбой и позвонил Энни.

– Со мной все в порядке.

– Уверен?

– Абсолютно!

– Прекрасно. Потому что если ты собираешься слететь с катушек, я должна об этом знать заранее.

– Ни к чему.

– Но ты по-прежнему не находишь себе места.

– Это мое обычное состояние, а ты замечаешь это только потому, что впервые в жизни по-настоящему счастлива… все счастливы, и только я один торчу, как больной палец.

– О, милый, мы все исправим, мы…

– Энни, – мягко перебил Ти Джей, – со мной все в порядке. Правда.

– Да, я знаю, – произнесла она вздохнув.

– Тогда перестань волноваться.

– Кто, я? Волноваться? Ха!

Он улыбнулся и дал ей это понять, а потом посоветовал:

– Тебе сейчас нужно сосредоточиться на другом: на не-Абигейл, которая появится на свет – оглянуться не успеешь. Поэтому перестань терзать нервы Ника и расслабься. Если он узнает, что ты места себе из-за меня не находишь, то попытается задать мне трепку, а я не смогу это терпеть и задам трепку ему, и тогда это уже будет драка, и ты расстроишься.

– Ладно, похоже, ты действительно в порядке, все мы в порядке. Я лучше вернусь на кухню, босая, беременная и абсолютно бесполезная финтифлюшка.

Энни никогда не была финтифлюшкой, потому они с братьями и выросли порядочными людьми.

– Обещаешь? – рассмеялся Ти Джей.

В трубке послышались гудки, и он улыбнулся. Слава богу, больше не волнуется, а злится. Он послал Нику эсэмэску:

«Миссия выполнена».

Убрав телефон, Ти Джей окинул взглядом местность в поисках Харли и нахмурился: к сожалению, за высокой травой ее не было видно. Он прислушался, но ничего не услышал, кроме обычных звуков Сьерры: вот сосновая шишка упала на землю, стрекочут белки, журчит ручей, – и никаких шагов, никакого шуршания одежды – ничего.

Скорее всего она ушла.

Дьявол!

Он выхватил телефон, набрал ее номер, но попал прямо на голосовую почту: либо она выключила сотовый, либо нажала кнопку «игнорировать». И то и другое плохо.

Ти Джею пришлось пробежать не меньше четверти мили, прежде чем он заметил ее и догнал. Она мчалась как бешеная в надежде удрать. Несмотря на быстро остывающий воздух, влажные пряди прилипли к ее лицу, дыхание было тяжелым, глаза горели недобрым огнем.

Он прекрасно ее понимал, поскольку и сам был в том же состоянии.

– Ты позвонила, все в порядке?

У нее хватило совести покраснеть:

– Да, все нормально. Спасибо.

– Могла бы просто сказать: «Отвали!»

– При-и-и-и-и-ивет! Я что, не говорила?

– Тебе настолько претит мое общество?

Она поколебалась, отводя глаза. Похоже, он понял, что битва закончена, и осознал тот факт, что она предпочитает одиночество.

Если не обращать внимания на мелочи: пульс у основания шеи выбивал бешеный ритм, а соски затвердели.

Поскольку весьма сомнительно, что это от холода – после такой-то пробежки, – впервые за день Ти Джей ощутил нечто вроде удовлетворения.

Харли знала, что он способен обнаружить и догнать кого угодно, но не думала, что настолько быстро. У него ушло не больше пяти минут на это, а когда отыскал, она едва не проглотила язык. Изо всех сил старалась сохранить хладнокровие, а на деле потела, задыхалась и была очень близка к нервному припадку.

– У тебя ушло больше времени, чем я думала, на то, чтобы догнать меня, – заметила она. – Теряешь сноровку.

– Ты мне солгала.

О господи! Его глаза зловеще поблескивали, что явно противоречило легкому подергиванию губ, словно он с трудом сдерживает смех.