Оглядываясь и пытаясь разглядеть в куче припасов хоть что-то, молодые люди заслышали приглушенные голоса. Они слышались за еще одной дверью, которая была напротив входа, откуда они пришли. Переглянувшись, Мирон и Людмила проворно направились к двери. Открыв тяжелую деревянную створку, они попали в просторную горницу с окнами-бойницами, в потолке с натянутым паюсом, который еле пропускал дневной свет. У печи стояла старуха, которая что-то мешала в глиняном горшке, на лавке рядом сидел мальчик лет десяти. Грязный и обросший. В углу комнаты лысый горбун шил кожаный мешок толстой иглой.

.

14. Глава XII. Узники

Когда Мирон и Людмила появились на пороге горницы, все три пары глаз испуганно уставились на них.

— Ох, вы кто такие? — первой нашлась старуха, проскрежетав. На вид ей было лет семьдесят.

Людмила прямо с порога, указав на Сабурова, протараторила о том, что Мирон убил колдуна и освободил ее.

— Я не видела тебя, девка, — сказала старуха.  — Или ты в темном месте в его келье сидела?

— Да, именно там, бабушка, — кивнула Людмила.

Все трое: старуха, мальчик и немой горбун, — оказались пленниками колдуна, которые прислуживали ему. Он держал их в своем логове и не выпускал на свободу. Едва пленники осознали, что Сабуров покончил с колдуном и теперь они свободны, бабка просеменила к Мирону и, гладя его по руке, вымолвила:

— Вот спасибо тебе, соколик! Избавил нас от этого ирода нечистого! Почитай, кучу лет я в услужении у него. Как поймал, так на волю не выпускал. Думала, здесь помру.

— Вы же без цепей, отчего не ушли?  — спросила Людмила.

— А это видели? — возмутился мальчонка десяти лет, который встал с лавки и показал свое запястье, на котором красовался черный кованный тонкий браслет. — Едва мы от логова чуть дальше отходим, чем колдун велел, так дышать не можем. Заколдованный браслет.

— Дак снимите его, — велел Мирон.

— Ага, колдун сказал, если снимем, сразу и помрем, — проскрежетала старуха. Горбун так же отложил свое занятие и тоже приблизился к ним, как-то по-собачьи преданно смотря на Сабурова.

Мирон протянул руку к браслету мальчика и начал прощупывать энергию, которая явно наполняла колдовскую вещь. Черный браслет излучал странную, едва уловимую энергию. Сабурову показалось, что она вроде бы слабеет с каждым мигом, но он не был уверен.

— Так это вы таскали еду с условленного места в лесу, что люди купца привозили? — догадался Мирон.

— Мы, соколик. Егорка с Михеечем таскали. Колдун проклятый с ними в тайный ход ходил и следил, чтобы не сбегли, — объяснила старуха.

— И давно вы у колдуна в пленниках? — задала вопрос Людмила, проходя, и, увидев в деревянной миске пироги, спросила: — Можно, бабушка, я пирог съем? А то есть больно хочется.

— Кушай, сердешная, — кивнула бабка и, вновь обернувшись к Мирону, ответила: — Я уже почти тридцать лет тут. Михееч десять, он немой с рождения. А Егорушку он в том году поймал.

— Думаю, с вашими браслетами старец Радогор разберется, — сказал Сабуров. — Свезу вас к нему, авось снимет заклятье. Ты лучше, бабушка, скажи, нет ли места какого тайного, где колдун свое добро прятал?

— Нет, соколик, не ведаю о таком. Ни разу не видела.

— А может, сундук какой есть, к которому вам запрещено было прикасаться? — спросила Людмила, с жадностью засовывая себе в рот последний кусок пирога.

— Нет вроде, — задумалась старуха. — Везде я прибирала раз в неделю.

— Как же, бабушка, а в спальне его? — вдруг выпалил Егорка. Бабка перевела взор на мальчика и закивала:

— И правда, внучек. В спальне своей колдун никогда не разрешал прибирать. Даже близко к комнате не давал подходить.