Новость была приятная, особенно для меня, да только Наташа тут же погрустнела после них.

– Что такое? – поинтересовалась я у девушки.

Лазарева встала со скамейки, куда мы присели отдохнуть, и начала протаптывать дорожку: десять шагов влево, десять шагов право. И ровно так, ни разу не нарушила их количество. Внутри девушки жил перфекционист, не иначе. В книжной лавке отца, бывало, она расставляла книги и по их цвету, и по их размеру.

− Да что случилось-то, Наташа? – не удержалась я. – Тебя обидел кто? В книжной лавке дела плохи? – я знала, что они едва ли сводят концы с концами, но старались не показывать свое плачевное состояние никому.

− Ты уедешь, и с кем мне время проводить? – голос девушки дрогнул. – Я только обрадовалась, что нашла родственную душу. Несмотря на слухи, даже отец принял нашу дружбу и умудрился уговорить меня сходить хотя бы на один бал. Я согласилась. Теперь я узнаю, что ты собираешься бросить меня здесь одну. С кем мне обсудить последний роман, что прочитали и я, и ты? − Лазарева присела рядом со мной на скамейку, раскрыла веер и активно им замахала.

Я немного опешила от такой реакции Наташи. Удивило и то, что она ни с кем, кроме меня, не водила дружбу. Неужели из-за их плачевного состояния другие барышни отворачивались от нее? Как же отец собирался вывести дочь в свет? Ведь подготовка к балу тоже стоила немалых денег. Новое платье, туфли, ленты… Приданое, в конце концов.

− Да и отец тут же выдаст меня замуж, − она опустила голову. – Это он пока сейчас не настаивает. Считает, что ты повлияешь на меня, и я потихоньку начну выезжать на балы. Раз ты скоро покинешь столицу, то у меня не остается никаких шансов. Уже к осени он подберет мне достойного кандидата и объявит о нашей помолвке.

Вспомнив разрыв помолвки с Петром, я встрепенулась. Дрожь прошла по всему телу. Повторения не хотелось, как и похожей судьбы для Наташи.

− Хочешь, мы вместе поедем, − предложила я ей, коснувшись ее локтя.

Девушка от моих слов замерла и медленно повернула голову в мою сторону.

− Я поговорю с родителями, и матушка обязательно что-то придумает, − сжала я руку девушке. Предлагать деньги ей напрямую не стала, зная и уверенная в том, что Лазарева не только откажется от них, но и может обидеться на меня. Да и не вправе я была распоряжаться чужими деньгами. Николай Дмитриевич выдавал Дарье на ленточки и шпильки, но я их не тратила. Книжки же оплачивала Елизавета Александровна, наблюдая за тем, как я по дому ходила с журналом «Хозяйка: мода и домоводство». Даже граф Заступов по-доброму улыбался, поправляя свои усы и радуясь такой дочери.

− Мне нужно возвращаться, − Наташа вдруг заторопилась домой.

Я не стала задерживать ее, и мы направились по дорожкам парка к выходу. Дома я решила поговорить с Елизаветой Александровной немедля, не откладывая в долгий ящик.

− Матушка, вы приняли с отцом решение? – Заступова отвечала на приглашения, но на время отложила свое занятие. Женщина пересела рядом со мной на диван и взяла мои ладони в свои руки. – Могу я узнать ваш ответ?

− Ты уверена в своем решении, доченька? – в ее взгляде читалось переживание за Дарью. – Ты ведь там будешь совсем одна, вдалеке от отчего дома и родных. Даже не к кому будет обратиться за помощью.

− Почему же одна? – решила я закинуть удочку. – Наташа Лазарева тоже желает поехать вместе со мной, да только, − я замялась, не зная, как правильно натолкнуть Елизавету Александровну помочь девушке с оплатой обучения. – Только Алексей Иванович против. Вы бы поговорили с ним. Есть же меценаты. Думаю, после учебы многие матери взглянули бы на нее другими глазами. Да и молодые люди заметят ее после, чтобы составить девушке хорошую партию, − каждая мать желает своему ребенку лучшей жизни, это касалось и чужих детей. Матушка Дарьи обязательно заглянет в гости к Лазаревым. Елизавета Александровна сможет уговорить любого.