− К нам из столицы приезжает проверка и в состав комиссии входят и меценаты гимназии! − на одном дыхании проговорила она и прямо в верхней одежде опустилась на диван, стаскивая с головы шаль и обдав меня уличным холодом.

Я же вся побелела. Не для этого я «сбежала» в глухомань, чтобы быть узнанной кем-то из меценатов!

− А уже известно, кто будет в составе комиссии? – мой вопрос вырвался сам собой, словно я крайне переживала за нашу гимназию.

− Сергей Викторович, возможно, знает, но иногда все меняется в последнюю очередь. К тому же, про грядущую проверку никто ничего не говорил и про нее мы услышали совершенно случайно! – воскликнула Александра Ивановна. Было непонятно, то ли она взбудоражена данной новостью, то ли рада приезду высокопоставленных гостей. По крайней мере, расстроенной она не выглядела. – Директор гимназии каждый месяц отправляет отчеты в столицу. Уж я-то знаю. Сидит над ними долгими ночами, потом еще переживает в ожидании обратного слова. И на этот раз ответ пришел не письмом. Точнее, письмом, но его лично передали в руку моему супругу, как и шепнули про скорый приезд меценатов. Тогда и выяснилось, что нам стоит ожидать особенных гостей. Их заинтересовал наш женский класс. Оказывается, только в нашем Васильевске самое большое число учениц.

Еще немного обмусолив новость о грядущей проверке, Александра убежала домой. Я же осталась в полном смятении. Мне срочно нужно было узнать имена меценатов и всех, кто входил в состав комиссии. Что, если кто-то из них знает меня в лицо? Скорее всего, кто-то обязательно вспомнит знакомые черты дочери Заступова. Тогда вся моя легенда окажется ложью. Правда, никто не знал, когда именно должны были приехать меценаты и кто входил в состав комиссии. Да и вряд ли мне разрешат присутствовать при этом. Не с огромным животом. По моим подсчетам, ребенок должен был появиться на свет уже в конце февраля, возможно, в начале марта. От волнения, роды могли начаться прямо перед этими меценатами. Вряд ли столичные гости одобрят такое явление. Да и мужчины, увидев беременную ученицу, лишь разойдутся гневной тирадой, не иначе. Здесь еще ничегошеньки не знали про заочную форму обучения. Да и ученица с животом – это скандал.

Ничего путного так и не придумав, я написала письмо Елизавете Александровне, где подробно все описала. Она обязательно что-то придумает и поможет. Пока же я старалась много читать, как и переписывать конспекты Наташи. Не было никакого желания ударить в грязь лицом в конце учебного года. Видимо, и Сергей Викторович был того же мнения, передав для меня свои конспекты через Лазареву. Училась я вдвойне усердно.

Но держаться на стороне у меня не получилось. Несмотря на косые взгляды других девушек и их шепот, по возможности я старалась присутствовать на занятиях. Преподаватели неодобрительно качали головами не только на мое редкое присутствие в классе, но и из-за решения Сергея Викторовича дать мне образование заочно. Как бы они не одобряли, против решения директора гимназии пойти не могли. Но в последние дни в глазах некоторых преподавателей появился хищный блеск. Словно они знали что-то такое, о чем не были в курсе все остальные. Не из-за них ли приезжали меценаты? И лично по мою душу?

Свои подозрения насчет всего этого решила донести до Сергея Викторовича. Оказалось, он сам искал меня. На ловца и зверь бежит.

− Дарья Николаевна, как ваше состояние? Как здоровье? – мужчина начал издалека, с подозрением поглядывая на мой живот и засыпая меня вопросами, словно зерном сырую землю. – Все ли успеваете и получается по учебе? Как к вам относятся наши преподаватели?