У меня у самой в жизни было не все гладко. Да разве стоило лишать себя жизни из-за расставания с женихом, который посягнул на честь девушки еще до свадьбы? Меня вон, муж бросил через почти два десятка лет брака, и ничего, жива, здорова. Хлыщ этот не мог дождаться пару недель? Свербело что ли, у него там? А вот девушка осознала, что наделала вечером, и утром, когда все осознала, решилась на отчаянный шаг. Ведь не пристало благовоспитанной барышне быть опороченной до свадьбы. Это же какой позор она на себя навлекла…

Утром другого дня вместо Дарьи, единственной дочери графа Заступова, оказалась я, Дарья Никаноровна Светлова, разведенка и одинокая женщина, которая разочаровала даже собственных родителей. Они обвинили меня в том, что только я виновата в уходе мужа. Что недостаточно ухаживала за мужем, не угождала ему, возможно, много перечила. Родная мама вместо поддержки обвинила меня во всех смертных грехах.

Но что я могла сделать? Умолять Мишу, падать ему в ноги, только чтобы родители продолжали жить за его счет припеваючи? Обманом заставить остаться? Я и так всю свою сознательную жизнь всегда слушалась каждого их слова. Замуж вышла за того, кого они посчитали хорошей партией, но ни к чему хорошему это не привело. Родить мужу я так и не смогла, а он нашел себе другую на стороне, которая в настоящий момент ждала от него ребенка.

Мы спокойно поговорили. Миша объяснился, извинился, перевел на мой счет немалую сумму для моей спокойной жизни, отдал ключи от однокомнатной квартиры, что приобрел специально для меня, и попросил хоть изредка звонить. Он обещал помогать. Все же столько лет прожили вместе и были друг другу не чужими людьми, несмотря на всё происходящее между нами. Но первая же ночь в новом жилище прошла не так, как планировалось, и я оказалась в другом мире. Нет, вру, мир-то был, вроде как бы, и наш, свой, родной, просто года не те…

− Дарья Николаевна! – воскликнула Глаша, напугав меня, за что мне хотелось только отчитать ее. Только она ни в чем не была виновата, выполняя указания хозяйки дома.

− Передай матушке, что мне и сегодня нездоровится, − пробубнила я и снова укрылась с головой.

Я понятия не имела, что мне делать и как поступить? Рассказать родителям девушки всю правду? Как они воспримут новость, что потеряли единственную дочь? Как отнесутся ко мне? Нет, пока не выясню все, ничего предпринимать не стоит. Выдам себя с головой и запрут меня в «желтом доме». Все же мне жить хотелось, несмотря на упадническое настроение. Скоро и оно пройдет. Я вот полежу еще немного, день или два, потом возьмусь за голову. Воспряну духом и начну жить, но завтра.

Дверь в мою комнату захлопнулась. Я выдохнула. Наконец-то, Глаша оставила меня в покое. Теперь-то мне никто не помешает подумать в тишине. Как оказалось, Глаша хоть и оставила меня в покое, но ненадолго.

− Дарья Николаевна! – уже через пару минут она вихрем ворвалась в комнату обратно и бесцеремонно стянула с меня одеяло.

− Какого че.. – увидев обеспокоенное лицо девушки, я проглотила слово. На Глаше и так лица не было. Не стоило пугать верующую девушку упоминанием чертей.

– Нарышкины пожаловали! – прижимая к себе одеяло, будто кусок теплой ткани мог ее спасти, проговорила она. – Сама Марья Семеновна, да и Петр Андреич с ней вместе.

Последнее имя меня оживило, что я тут же, как заправский солдат, присела в кровати. Мне так и хотелось взглянуть в глаза этому подлецу, да высказать все в лицо. Хорошо, что он сам решился навестить Дарью. Правда, уже завтра мы бы свиделись на балу у Мещерских. Снова соскучился по девушке? Но что-то мне подсказывало, что Нарышкина заявилась к Заступовым не просто так. Моя интуиция меня еще ни разу не подводила.