Проснулась от шипения кота. За окном вовсю светило солнце. Потянулась и ойкнула. Бок пронзила боль, но крови на повязке не было, уже хорошо. Глянула на кота — он пытался вылизать ожог, но шипел при каждом касании раны. Еще бы, язык у кошек слишком шершавый, а там сейчас один сплошной островок боли. 

Села, пошарила в сумке, достала нужный пузырек.

— Иди сюда, — похлопала рядом с собой, — лечить тебя будем.

— Вот еще. Чтобы я доверил свою драгоценную шкурку такой непутевой ведьме, как ты? Да ты себя вылечить не можешь!

— Могу! Но тогда растрачу все зелье, а когда смогу сварить новое — не знаю. А это обычная заживляющая мазь.

— Ну да, а побольше магии в зелье вложить мы не догада-ались, — произнес Азазель с издевкой.

— Догада-ались, — ответила в тон ему. — Но фамильяра-то у меня нет. Поэтому сила магии снижена. Ты же сам фамильяр, да еще и демон, должен знать такие вещи.

Азазель скривился, словно ему в миску скисшего молока налили. 

— Знаю я все, — буркнул недовольно.

— Ну так что, дашь себя намазать? Быстрее же пройдет, хватит ерепениться.

Кот поворчал еще немного, а потом хоть и с трудом из-за поврежденной лапы, но все же запрыгнул на топчан. Пока я мазала его бок, он шипел, ругался, обзывал меня всяким  словами, трижды назвал непутевой, но, как только мазь начала действовать, притих. Лег на здоровый бок и глаза прикрыл.

 — Хоть бы спасибо сказал, — буркнула я, убирая склянку.

Азазель приоткрыл один глаз.

— Я? Тебе? — В голосе слышалось недовольство. — Да это  святая обязанность ведьмы — помогать фамильяру, лечить его, заботиться о нем.

— Все так, только ты пропустил одного очень важное слово — своего. А для тебя я ничего не обязана делать, только по доброте душевной. Так что пользуйся тем, что я добрая. 

— Ага, добрая. Когда спишь зубами к стенке.

— Кто бы говорил.

Оставив кота в покое, достала из сумки припасенную еду и принялась завтракать. Особо не усердствовала, надо экономить. Поэтому заморила червячка и решила найти ручей. Напиться и умыться. Наверняка поблизости есть, не может быть, чтобы ведьма вдали от воды поселилась.

Выбралась наружу, обошла кругом — так и есть, услышала журчание. Пошла на звук и вышла к небольшому ручейку. Вода в нем была очень вкусной но ледяной, аж зубы сводило. Но я не жаловалась. Помыла лицо, руки, шею, все, что смогла, набрала в захваченное с собой ведро и вернулась в домик.

— Ази, — позвала кота. Азазель слишком длинно. — Эй, Ази, тебя зову.

Кот не откликался, хотя не спал. Вот ведь вредная скотина.

— Великий и ужасный повелитель душ Азазель!

— Просто Азазеля вполне достаточно, а на дурацкие клички я не откликаюсь. Чего тебе, непутевая?

— А давай я помогу тебе, а ты поможешь мне?

Кот аж оба глаза открыл от неожиданности.

— Это как?

— Заключим договор.

— Какой такой договор?

— Какой-какой. Хозяйственный! Будто не знаешь, какие договоры ведьмы с фамильярами заключают.

— Чего-о-о?

— Не, ты точно рехнулась. — Кот покачал головой. — Чтобы я да с тобой…

— А что такого?

— Я великий и ужасный демон, призванный…

— Да-да, я это уже слышала. То ли призвали, то ли наказали. Короче, тебя даже из преисподней выпихнули. Небось за достижения великие. Так вот, великий и ужасный, если ты подумаешь своей великой, но пустой головой — надеюсь, там есть, чем думать? — то вспомнишь одну вещь: фамильяры без ведьм долго не живут. Ты, я смотрю, уже некоторое время без хозяйки мыкаешься, уже паршой весь зарос. Еще чуть-чуть — и от тебя останутся только усы, и то в лучшем случае. Нравится перспективка?

— А тебе-то что за дело? — огрызнулся Азазель, и я поняла, что задела его за живое. Он все прекрасно понимал, но упрямился.