Развела огонь, достала и походной сумки котелок и кинула туда ободранного зайца. Добавила туда пару съедобных клубней, которые нашла неподалеку, кое-какие коренья и даже ягоды. Вскоре разнесся приятный аромат, хотя Азазель отказался от похлебки, с удовольствием поужинав мышами. После улеглась на собранные в кучку листья и попыталась заснуть, но сон не шел. Что делать дальше? Надо найти какой-то способ осесть на месте. Все время бегать — это не вариант. Но и способ Азазеля мне не подходит — не собираюсь я никого убивать, чтобы жить спокойно. Но самой, даже при помощи фамильяра, мне не справиться, придется все-таки искать ведьму, которая сможет помочь. 

С этими мыслями и заснула. А проснулась, когда Азя, будь он неладен, стал толкать меня в бок и шипеть:

— Вставай, ведьма, солнце уже высоко. Пора идти. 

— Дай хоть позавтракать.

Азя что-то заворчал, но все-таки уселся в сторонке, наблюдая, как я доедаю вчерашнюю похлебку, а остатки зайца заворачиваю в бумагу. Запечатывая ее магией, и убираю в сумку. Туда же пошел и котелок, который наскоро сполоснула в ручье. Умылась, напилась…

— Я готова, — сказала бодро и сразу пошагала в нужном направлении. Азазель быстро догнал и пошел рядом.

Через пару часов добрались до городка. Азя категорически отказался опять притворяться кошкой, заявив, что и так маскировки достаточно — с него еще краска не сошла и сердечко дурацкое на груди белеет. Я только фыркнула. Ладно, рискнем. Нахлобучила шапку поглубже на глаза и слилась с толпой, входящей в ворота. Надо найти местную травницу и разузнать у нее, есть ли в округе ведьмы. 

— Луслас, — прочитала я на старой табличке, прибитой на трухлявом столбе. 

Стоило нам с Азазелем дойти до городка, так зарядил дождик. Огромная туча нависла над серым городком, расположившемся в низине. Скособоченные здания ютились друг к дружке, а некоторые из них, стоявшие с краю, чтобы не развалиться, подперты деревянными палками, вкопанными в землю.

Посмотрев на скукожившегося кота, всего мокрого, все же пожалела его и засунула прямо в сумку, хоть так ему полегчает. Коты ведь терпеть не могут воду. 

— Какой же ты тяжелый, — вздохнула я, подтянула ремешки. — Настоящий демон.

— Посторонись! — закричали со спины, и я только успела отскочить в сторону. Тяжелая повозка въехала в разбитые ворота. И покатилась по лужам и грязи. 

Мои ноги, да и я сама промокла до нитки. Продрогла, еще чуть-чуть и я заболею, вот тогда нам всем не поздоровиться. Больным работу точно не найти.

— Отвратительное место, — пробурчали из сумки.

— Предыдущее тебе тоже не по нраву было, — огрызнулась без злобы, устала спорить с Азей, и вошла внутрь Лусласа.

Хмурые люди, в тон погоде, то и дело толкались, когда я шла к небольшому рынку, возле центра городишка. Покосилась на помост, предназначенный для сожжения ведьм. Поежилась, то ли от того, что замерзала, то ли это все же нервное. Чтобы хоть как-то согреться люди разжигали в железных бочках костры и расставляли их вдоль дороги. Возле одной встала и сама. Подвинула сумку ближе, так и Азя согреется, а то он тоже начал трястись.

— Дурацкая погода! — пожаловался один из мужиков, продающий рыбу, на плохо сколоченном столе. 

— Да! — поддакнул ему мясник напротив. — А еще эта простуда, людей косит. Вчера вон Серенда померла!

— Только позавчера рыбу мою покупала, — покачал головой продавец и поздоровался с молодой девушкой. Она показала ему на тонкую рыбешку.

— Эта сколько стоит? — она хотела закашлять, но сдержала порыв.

— Эх, милая, — посмотрел он на нее. — Один серебряный, как и вчера.