— Я не такой, — улыбнулась. Схватила тяпку и принялась за борьбу с сорняками. 

— Вижу, что не такой. — Старушка тоже улыбнулась. — Ты, я смотрю, не из этих краев, местных-то ребятишек я всех знаю.

— Не из этих, — подтвердила. Ну а что скрывать, все равно правда наружу вылезет. Если уж врать, так близко к действительности, чтобы уж точно не забыть, что и где сказано.

— Может, останешься на пару дней? Поможешь мне с огородом, а я взамен тебя и накормлю, и напою, и одежонку справлю ладную, а то ты в лохмотьях каких-то ходишь. У меня вон полный сундук добра от внучка остался. И выкинуть жалко, и подарить некому. 

— Я бы с удовольствием, но не один путешествую.

— А с кем? — Бабка заозиралась, но никого рядом не увидела.

— Да с кошечкой своей, только, боюсь, как бы не подумали чего дурного про нее. А то наведу беду на твой дом.

— Ой, милый, — засмеялась старушка, — мне уже ничего не страшно. Я в таком возрасте, когда все видела-перевидела и могу умереть с чистой совестью. Не бойся, зови свою кошку, и ей миска молока найдется.

— Азя! Выходи!

Азазель, вихляя задом, появился перед нашими глазами и сел так вальяжно, ни дать ни взять благородная девица.

— Ох, красавица какая. Жаль, что черная вся, — покачала головой старушка. — Точно накличет на себя беду. Ну ничего, с этим мы тоже справимся. Давай, милый, заканчивай тут, а я еды приготовлю. После трудов праведных поесть — святое дело. Азя, пошли со мной, молока дам.

Старушка направилась в дом, а Азазель фыркнул.

— Молока… Мяса мне дайте шмат, да побольше!

— Не возмущайся, бери, что дают. А то неровен час вообще без еды останешься. 

— Ладно, твоя взяла. Поживем тут немного. Надо же хотя бы узнать, где бабка монеты держит. А в том, что они у нее есть, я не сомневаюсь нисколечко. А потом посмотрим…

— Азя! — возмутилась я, но кот уже не слушал. Вальяжной походкой он шел к дому, наверняка строя планы по убиению невинной  старушки. Нет уж, не позволю!  

Несколько дней пролетели как один. Я помогала старушке, которую звали Белиндой, и с огородом, и по дому, а она, как и обещала, кормила нас до отвала. Оказывается, у нее и куры были, и коза, так что яйцами, молоком, маслом и сыром она была вполне обеспечена. Азазель, правда, плотоядно посматривал на козу и облизывался, но я, помня его слова о шмате мяса, зорко следила за этим хвостатым недоразумением, чтобы не вздумал лишать Беллу — как она просила ее называть — источника пропитания.

— Но я хочу мяса! — жаловался Азя. — Я хищник, в конце концов!

— Слышь, ты, хищник… Поймай себе мышей или крыс. И Белле помощь, чтобы крупу не грызли, и тебе мясо. Да и помощь хоть какая-то будет от тебя.

Кот в ответ на мои слова вытаращился так, словно я сказала, что ему надо отрастить крылья и поймать летучую мышь. 

— Я? Есть мышей? Да ты сдурела совсем! Я же демон, великий…

— Ой, хватит. Задрал уже. Хочешь мяса — добудь. Мужик ты или где?

— Мужик? — взвился кот. — Ты же меня сама заставила почти девочкой стать, а теперь попрекаешь? Девочки не охотятся! — сказал как отрезал.

— Ладно. Тогда просто в город пойдешь, разузнаешь, что там и как.

— Я?

— Ты!

— Да меня же сразу на костер отправят. Или из шкурки шубу сделают.

— Ой, таких, как ты, на шубу полсотни надо. Но что поймают тебя — твоя правда. Сейчас что-нибудь придумаем.

Так, если трогают только абсолютно черных котов, значит, надо стать не совсем черной кошкой. С полом мы разобрались, осталось…

Прошептала заклинание и навела на Азазеля морок. Несколько часов продержится, вполне хватит.

— Ну вот, совсем другое дело, — кивнула удовлетворенно.