Но мы пока не выяснили, кто и как убивает людей в той самой белой зловещей комнате. Даже выставленные сторожевые посты не помогали, будущие жертвы каким-то образом умудрялись пройти мимо часовых незамеченными. И главное – не поднимали шума, не кричали и не звали на помощь. Почему? Неизвестно!

Пытаясь успокоиться, привычно потерла лицо ладонями, упираясь затылком в подушку, и вдруг услышала какой-то неясный шорох у дверей. Резко приподнявшись на локтях, я поняла, что меня разбудило. Дверь каюты, которая отъезжала в сторону, только если встать перед ней, была открытой!

Пульс, сбившись, резко ускорился. Страх сковал внутренности. Ни разу в жизни я не чувствовала себя настолько уязвимой, как сейчас, глядя на темный дверной проем. Кожей ощущала ледяной поток – сквозняк, вызвавший у меня безотчетный, суеверный ужас. Кто открыл дверь? Зачем?

Я нервно сглотнула. Совершенно забыв, что не дома в собственной кровати, над которой висит бра, привычно подтянулась к изголовью включить свет. Даже руку подняла и пошарила по стене, но в этот самый миг почувствовала чужое касание. Что-то мерзкое, холодное и шершавое прошлось по моему запястью. Испуганно отдернув руку, я обернулась – а следом мне в лицо чем-то прыснули, вынудив пискнуть от неожиданности и машинально вдохнуть какую-то гадость. В горле запершило. Заполошно схватившись за шею, кашлянув, я, наконец, увидела на стене черных тварей. Буквально в полуметре, так близко, что от ужаса перехватывало дыхание. На их черных полированных спинках не было ни одного глаза, но я всем своим существом ощущала их общий внимательный взгляд. Оценивающий, изучающий…

Хотела позвать, разбудить Улю, но выдавила лишь придушенный сип, попыталась снова, хватаясь за шею, но тщетно. Что со мной? Тело на голом инстинкте самосохранения отползало прочь от стены, а взгляд следил за надвигающимися черными тварями. Я упрямо пыталась издать хоть какой-то звук. Похоже, мне в лицо прыснули чем-то таким, от чего я онемела. Зачем? Для чего? И главное – что делать? Ведь даже подушки нет, чтобы кинуть в Ульку… ничего нет, чем можно поднять шум.

Надо позвать на помощь… там, на площадке у лестницы, сторожевой пост, надо позвать, надо привлечь внимание! Я в пижаме – длинных штанах и футболке с коротким рукавом из тонкой нежной голубой ткани – вскочила с постели и бросилась к дверям. Но у проема спохватилась: Уля, а вдруг ей чем-то навредят? Я кинулась было к ней, чтобы разбудить, ведь голоса нет, но словно на стену напоролась – между нами встал робот и угрожающе приподнял лапки, вынуждая пятиться к дверям. За ним еще один и еще. Я жалобно смотрела на подругу, которую почему-то никто не трогал. Твари аккуратно обходили ее, не тревожа. Я вдруг осознала, что они пришли именно за мной. Уля им не нужна. С ней точно будет все хорошо, а вот со мной?..

Я рванула в коридор, надеясь на патрульных. Но споткнулась о робота, метнувшегося мне под ноги, и больно растянулась на полу. В ужасе озираясь на окруживших монстров, решила: ну вот и все, мне конец. С трудом поднялась на ноги, замерла, зябко обхватив плечи, вгляделась в сумрак коридора и судорожно хлебнула воздуха. Пространство вокруг заполонили черные твари. Голые стопы холодил пол, а страх – душу. В той самой обманчиво безмятежной тишине слышалось лишь мое рваное испуганное дыхание и шорох сотен лапок роботов-пауков.

Я шагнула в устроенный ими проход-тропинку, выбора все равно нет, но с диким отчаянием еще надеялась: кто-то увидит, придет на помощь, или хотя бы поднимет тревогу. Ведь дальше лестница и сторожевой пост… но добраться до него мне не позволили, стали теснить к стене. Я даже не сразу сообразила, что очередной шаг сделала в сумрачное нутро лифта! А его двери с едва слышным шелестом сомкнулись, отрезая меня от людей, от жилого отсека, оставляя наедине с молчаливыми роботами. Меня трясло от страха с такой силой, что едва не рухнула на пол, но нельзя, ведь свободное пространство кабины заняли пауки, чернильными пятнами разбавляя серый мрак.