Я видела отчаянье и страх на лицах людей, чувствовала кожей, сама была близка к истерике. Очень хотелось сбежать из страшной комнаты, которая обжигала током от любого касания. Может, сюда вообще нельзя соваться? Но это были лишь цветочки. На волне слухов о трагедии на Площади Советов началась вакханалия. Сначала раздался жуткий грохот…

– Это музыка? – пролепетал Толик в недоумении.

– Барабаны! – рыкнул Дерек, прислушиваясь.

Грохот усиливался, зато толпа у дверей быстро редела.

– Они что – установку музыкальную собрали и решили концерт дать? – ошарашенно произнес Штольман, а потом испуганно посмотрел на окружающих: – Мы же так привлечем к себе внимание всех тварей, что еще, возможно, не знают о нашем существовании… Им что – мало трупов?

Дальше мы услышали визг и крики отчаянья. Вскоре я с сотней человек устремилась бегом наверх, предполагая наихудшее – нападение пришельцев. И грохот барабанов – это предупреждение людям об опасности.

Честно, уж лучше бы это были именно они – пришельцы. Но люди порой самые лютые враги себе же. На площадке творилось побоище. Часть музыкантов, видимо, прихватив алкоголь со своего самолета, похоже, еще и смешав его с чем-то более ядреным, устроили «творческое мероприятие». Подключив к портативной акустической системе электроинструменты, гитаристы отрывались от всей души в компании с барабанщиком. А рядом кто-то не поделил алкоголь, некоторые – женщин.

Дерек и Майкл тут же поспешили разнять дерущихся. Но где-то громко завизжала женщина, и уже Глеб и, что удивило, Рашкер, метнулись туда. Мы за ними. Я в ужасе прижалась к Уле, когда увидела, что какой-то козел пытался изнасиловать женщину прямо в коридоре у стены, у всех на глазах, никого не стесняясь. Вместе с солистом музыкантов Глеб оттащил невменяемого от алкоголя и безнаказанности урода в сторону и съездил ему по морде. И стал в наших глазах еще большим героем. Мы с подругой помогли подняться пострадавшей женщине и увели ее подальше от свалки, пока наши мужчины наводили порядок.

А мы ведь здесь всего третий день. Что же будет с нами дальше?

Страх хлестко ударил по нервам, вырывая меня из сна. Резко открыв глаза, я рвано выдохнула: никого, темно и тихо, сама на матрасе лежу, нервно сжимая одеяло. Еще несколько мгновений вглядывалась в окружающий сумрак, всем телом ощущая, как колотится сердце где-то в горле и ушах, а руки покрылись гусиной кожей. Зловещая тишина пыталась обмануть ложным ощущением покоя и безмятежности. Но ведь что-то выдернуло меня из очередного кошмара? А интуиция нашептывала приближение беды. Я верила ей, ведь предчувствие плохого всегда срабатывало.

Повернув голову, я с трудом разглядела Ульку, которая, уютно подложив ладошки под щеку, сладко сопела, улыбаясь во сне. Я тоже невольно улыбнулась: пришла, значит, не осталась у героя своих грез на ночь. Смешная. За пять дней всем и каждому было ясно, что между Глебом и Ульяной – любовь! Они и не скрывали. Но верная подруга упрямо ночевала со мной, словно стеснялась своего счастья в это жуткое время и не могла оставить меня в одиночестве. С одной стороны, мне приятна Улькина поддержка, с другой – неудобно, ведь она разрывается между мной и Глебом.

А еще – мне страшно! За пять суток на корабле пришельцев произошли уже три жутких убийства! Сначала Игорь погиб, все надеялись, что это случайность. Следующий – Майерс, гибель которого чуть не спровоцировала анархию и психоз. Вчера нашли третий труп – Тидверстона, молодого мужчины, студента из Норвегии, который путешествовал по миру, а оказался на злополучном самолете, похищенном НЛО. Его смерть, помимо привычного страха, добавила нам тоскливой, серой обреченности. Теперь обездоленные люди походили на натянутые струны, тронь – порвутся или отдача замучает. Если бы не эти непонятные смерти каждую ночь, я бы сама уговорила Ульку не теряться и проводить время с Глебом.