– А вы не знаете, что с ним случилось? Где он теперь?

– Я обладаю деякою информациєю з даного питання, але на жаль не можу вам про це сказати, справа засекретив сам комбат. Зараз кстати, вин освободится и визьме вас, от ви його и запитайте сами.

– Та ви не плачте, панночка! Дай бог, ще побачите свого чоловика живим и здоровим, ми своих в биди не кидаємо! – старшина похлопал по плечу вытирающую слезы девушку.

В этот момент в коридоре со стороны входа появился вестовой, он бегом пересек все пространство, отделяющее его от коменданта и, отдышавшись, доложил:

– Товарищ старшина, срочное сообщение для командующего батальоном от наблюдателей из секретов, спрятанных на подступах к деревне.

Словно предчувствуя недобрые вести, на пороге входа в зал для совещаний командного пункта появился сам Приор. Уже одетый в полевую одежду красного командира с петлицами полковника на воротнике гимнастерки. Он громко низким рокочущим голосом потребовал:

– Докладывай немедленно!

– Товарищ комбат! Наблюдатели сообщили, наступление противника началось.

Пока все молча переваривали это сообщение, переглядываясь друг на друга, никто не обратил внимания на пса, который незаметно прошмыгнул в зал.

– Вестовой, объявить тревогу по батальону! Занять круговую оборону! Сержант, заменишь у входа старшину. Остальные все за мной.

Командир развернулся на каблуках и скрылся за дверью КП.

В большом помещении без окон, горели настенные керосиновые лампы, ярко освещая внутреннее убранство, среди которого значительно выделялась карта местности во всю стену.

Зал для совещаний по зеленой цветовой гамме резко контрастировал с красным коридором. Малахитовый пол в нем застелен бирюзовыми дорожками и ковриками, на которых располагались со вкусом подобранные и расставленные элементы меблировки. В виде длинного изящного стола из карельской березы и стульев из мореного дуба. Деревянный каркас последних украшен замысловатой резьбой, а сиденья и спинки перетянуты зеленым сукном.

В центре, возле камина, расположились несколько мягких кресел и диван, обтянутые такой же по цвету зеленой крашеной кожей. Зеленый – милитаристский или гринписовский цвет (у кого к чему душа лежит) присутствовал также в абажуре настольной лампы, в корешках книг в несколько секционном книжном шкафу и в окраске двери большого встроенного в стену сейфа. Кстати, Аф очень заинтересовался этим предметом обихода начальников любого уровня. Он тихо, еле слышно, повизгивал и царапал лапой по дверце.

В помещении, кроме вошедших присутствовала еще группа военных из четырех человек. Это уже знакомый, вечно бравирующий не по делу матерщинник-автоматчик – ефрейтор «Аркадий». Стоя у входа, он зло щерился на девушку. Хотя смелым назвать его можно было с большой натяжкой. Взгляд солдата все время метался, как у загнанного зверька, он заметно нервничал, то и дело, теребя приклад ППШ.

Напротив его, созерцая огонь в камине, сидел на стуле невозмутимый задумчивый китаец, рядовой «Болин». Как оказалось, он являлся великолепным врачом и мастером по боевым единоборствам, особенно с холодным оружием. Подбрасывая в руке запал от гранаты, с легкой ироничной улыбкой на лице, развалился в кресле француз, подрывник «Арман», весельчак по характеру, по знакам отличия – сержант и сапер.

И последним был сосредоточенно рассматривающий карту, здоровяк, похожий телосложением на Приора с азиатскими чертами лица, лейтенант «Валит». По-видимому, на поле боя он выступал в роли снайпера, так как поверх формы носил маскировочный халат, а на левом плече снайперскую винтовку СВТ-40.