– Так он забавляется с ним, как с волчицей! Аха-ха-ха!

Солдаты позабыв, что их окружает смертельная опасность стали ржать над бедным изнасилованным зверем товарищем, который жалобно стонал, взывал о помощи, но так и не смог подняться после брошенной туда гранаты, устроившей локальный пожар.

Испанский топтыгин, в отличие от своры иберийцев, не стал ждать, пока пламя утихнет. Выбрав для себя самую жирную и вкусную цель – командира отряда и, не обращая на других внимание, ринулся к нему через брешь в строю, где должен был находиться и закрывать ее собственной тушкой несчастный Рубцофф.

Он ловко взмахивал своей длинной когтистой лапой, нанося значительный ущерб здоровью офицера. Со стороны это выглядело, как будто бы бурый здоровается, дружески похлопывая группу людей и как бы произнося: «Превед медвед».

– Стрельяйте по косомордьёму! Ой! Пока я от него пуду много убегать.

При этих словах командир отряда втопил из строя на пятой передаче и начал нарезать круги по поляне. Звери кинулись за ним, каждый раз догоняя и откусывая себе от добычи по лакомому кусочку. Волки, правда, периодически отвлекались от погони, когда прогорал огонь перед людьми, снова пытаясь разорвать строй неподвижных Игроков, но новые порции разливающегося из разбитых бутылок жидкого пламени, опять возвращали их охотничью тактику к соревнованиям с медведем за гандикапом.

– Шутце Шустеркомпф! Бьегом за мну! Пудешь льечить менья на ходу!

– Герр офицер! Но у меня немного осталось шприцев-дротиков, толку будет совсем чуть.

– Твое собачий дьело выполньять приказ, сольдат! Шнеля арбатен!

Санитар нехотя побежал следом. Догнав петлявшего, как зайца, представителя среднего звена командного состава Вермахта на расстояние выстрела из медицинского дротикомета, он влепил ему заряд пониже спины.

– Ой, коновал хренов! – перешел на чисто русский язык в попу раненый. – Ты куда стреляешь! У меня там живого места не осталось. И почему я не ощущаю на себе улучшения здоровья?

– Так я Вам укол для свертываемости крови поставил, чтобы меньше кровью истекали.

– Ты мне лучше поставь на повышение жизненной энергии, ветеринар-недоучка!

– У меня последний остался, для себя берег, на тот случай если вдруг враги окружат. Ну, если Вы настаиваете. Получите!

Дротик стрелой устремился к цели, но на пути его встал, откуда не возьмись, полудохлый волк, взвизгнув с непривычки (не каждый раз людишки жизнь восстанавливают занесенным в Красную книгу зверушкам) от воткнувшегося в задницу незнакомого метательного предмета. Он осклабился, расправил спину, высоко задрал голову и хвост. Затем, насладившись ощущением здорового тела, развернулся и отправился по своему благодарить благодетеля, на ходу зло лязгая зубами.

Огорченный Шустеркомпф достал свое последнее, но не менее смертоносное в ближнем бою оружие, хирургический скальпель, сделав им несколько неуловимых движений, купировал нахрен подоспевшему только что излеченному волчаре уши и хвост.

В ответ серый привычно ампутировал интерну руку со скальпелем и вцепился в горло. Большая кровавая лужа, согласно Системному гемплею, залила то место, где упал растерзанный им санитар.

Остальные солдаты стреляли по безумной кавалькаде, как в белый свет. Пущенные ими мелкокалиберные снаряды доставались, кому придется. То волк схватит пулю, предназначавшуюся медведю, то сам бегущий впереди офицер, неожиданно свернет и тоже схлопочет очередь из ПП.

Надо отдать должное командиру, что, несмотря на все кусающие несчастья, выпавшие на него (точнее несущиеся за ним), бежал он быстро, используя в движении индивидуальный медицинский пакет, успевая им залечивать раны.