Он замолчал и отвернулся к окну, словно предоставляя ей время, осознать всю беспросветность ее положения.

- Ваш муж, - Бойко продолжил добивать ее, - по показаниям свидетелей был просто святым человеком, не считая того, что обманывал Вас и на словах сказал, что убьет. Но даже эту его угрозу надо обосновать, как ту, что была реальной. Темнов же не сделал никаких приготовлений к этому самому гипотетическому убийству, потому скорее всего будут считать, что он сказал это на эмоциях.

- Но я не убивала его! Надо искать тех, кто меня подставил. Посмотреть время появления улик в памяти ноутбука и сопоставить с тем, где в это время был сам ноутбук. Уверена, что можно найти записи с камер наблюдения поблизости, на которых будет зафиксировано, кто их туда подбросил, - Ника выкладывала свой план, сжимая на коленях кулаки.

- Ой, Вероника Максимовна, - раздраженно вздохнул Бойко, - Это только в голливудских блокбастерах адвокаты проводят собственное расследование и легко находят неопровержимые доказательства невиновности своего подзащитного. А в жизни все намного прозаичнее! Чтоб получить записи с камер, мне надо направить ходатайство следователю, а он может его не удовлетворить! А даже если, например, они у меня окажутся, не факт, что их примут как доказательства, потому что они не будут соответствовать какому-то там протоколу, - фыркнул он, отвернувшись в сторону окна.

Бойко говорил о другом деле, в котором столкнулся с проблемой, где записи с видеорегистраторов не были приняты в качестве доказательства невиновности его клиента.

- Кроме того, допустим это разъяснит появление на Вашем компьютере аудиозаписи с разговором Вашего мужа и Яковлева, и переписку на электронной бирже заказных убийств, но это не объяснит платеж со счетов Вашей оффшорной компании. Ведь, чтоб его сделать, нужен логин и пароль. Как те, кто Вас подставил узнали его? – задал он обескураживающий вопрос.

Ника не думала над этим, и была абсолютно не готова к нему. Действительно, выходило, что злоумышленники не просто подбросили ей улики, они очень много знали об их семье: знали об измене Бориса, знали о его разговоре с Яковлевым и смогли его записать, а еще они знали о счетах оффшорной компании и коды для входа в клиент-банк.

- И что же делать? – с отчаянием в голосе спросила Ника.

- Я обрисовал Вам перспективы этого дела, чтоб Вы понимали, что с большой степенью вероятности Вас осудят по части 2 статьи 105 – это от 15 до 20 лет, а, могут, дать и пожизненно, - вздохнул он.

У Ники внутри прокатилась взрывная волна. Она почувствовала себя в роли главного героя романа Франца Кафки - «Процесс»*, который когда-то впечатлил ее. Ника полагала, что сюрреалистичная бюрократическая машина, описанная в нем, - это художественный вымысел, но, оказывается, что это не так.

- В общем я считаю, что нам надо сосредоточится на том, чтоб собрать максимальное количество смягчающих обстоятельств, которые суд примет во внимание и назначит минимально- возможный срок… - Бойко закашлялся перед самым важным и неприятным этапом в разговоре, - Если Вы пойдете на сделку со следствием, то срок могут уменьшить вдвое.

- Что это значит? – хрипло уточнила Ника, хотя в общих чертах догадалась, о чем он говорит.

- Нужно признать свою вину… - развел руками адвокат.

- А если я откажусь? – после секундного замешательства спросила она.

- Такое предложение Вам больше не сделают, потому что потом в нем не будет никакого смысла, - Бойко снова печально вздохнул, - Я бы настоятельно рекомендовал Вам согласиться.