«… Ты слепа и ничего не замечаешь…» - звучали набатом слова цыганки. Неужели она действительно видела будущее?

- Савельева, на выход! К тебе адвокат пришел, - гаркнул конвоир, стоя у входа в большую камеру, заставленную двухъярусными кроватями с металлической панцирной сеткой.

Они здесь не церемонились с "постоялицами": обращались на "ты" и покрикивали. У охранников были именные нагрудные нашивки, но для Ники все они были на одно лицо, потому что в ее представлении были винтиками системы, в жернова которой она попала.

Ника словно очнулась ото сна, подскочила и, впопыхах надев обувь, бросилась на выход.

- Лицом к стене, - скомандовал конвоир и застегнул за ее спиной наручники, - Налево, вперёд!

Ника тут же быстрым шагом направилась по тускло освещенному коридору.

- Не беги, успеешь! - хмуро бросил охранник ей в спину.

Пройдя сквозь лабиринты, конвоир привел ее к комнате встреч с адвокатом.

- Лицом к стене, - он открыл дверь, - Заходи.

Ника прошла в помещение, в центре которого стоял стол с металлическими стульями, на одном из которых сидел пожилой мужчина в очках.

- Уважаемый, наручники с девушки снимите! – он недовольно буркнул охраннику, и как только Нике освободили руки, уже обратился, к ней, - присаживайтесь, Вероника Максимовна.

Ника присела на край стула и попыталась придвинуть его к столу, потому что расстояние было большим и это создавало неудобство.

- Вся мебель прикручена к полу, - вперившись в бумаги, прокомментировал ее действия адвокат.

Ника положила руки на колени и нервно смяла ткань спортивных брюк. Всегда уверенная в себе она, чувствовала себя беспомощной в этом мире за решеткой. Ника не знала порядков, царящих здесь и потому подспудно боялась сказать или сделать что-то не так. Она молчала в ожидании того, что адвокат заговорит первым.

- Итак, я – адвокат Бойко Игорь Дмитриевич. Все, что вы скажете мне, я обязан сохранять в тайне, никто не имеет право допрашивать меня, - тихо с расстановкой произнес он, вынул из лежащей перед ним папки небольшой листок бумаги и протянул ей, - С этого дня я буду представлять Ваши интересы. Мне не удалось сразу встретится с Вами, потому что следователь не давал мне разрешения на встречу. По закону оно мне, как бы и не нужно, - хмыкнул он, - но на практике без него в СИЗО не пускают.

Ника держала в руках записку от Яковлева. Гриша написал ее от руки, чтоб у нее не было сомнений, что это послание от него. Его почерк Ника узнала сразу, поскольку не раз видела его размашистые резолюции на документах СтройРЕНТ: "Ника, это один из лучших в Москые адвокатов по уголовным делам. Тебе нужно слушаться его. Он знает, что надо делать".

- Как Вы себя чувствуете? Нормально ли относятся к Вам? Может, что-то надо кому-то передать из Ваших близких и родственников? – с располагающей улыбкой спросил адвокат.

- Прошу Вас, давайте сразу к сути, - она неторопливо пресекла все его попытки быть вежливым.

- Я изучил Ваше дело и вот, что я Вам хочу сказать... - начал говорит адвокат, забрав у нее записку после того, как она прочла ее.

- Прежде чем Вы что-то скажите, я хочу, чтоб Вы знали: я не убивала мужа! И все улики, что предъявил мне следователь, я услышала и увидела впервые в его кабинете, - Ника поторопилась заверить его в своей невиновности.

- Понял, принял, но это ничего не меняет, - задумчиво ответил Бойко.

- Что значит не меняет? – удивилась Ника.

- То и значит, - опять же в своей неспешной манере отрезал адвокат, - В России крайне мало оправдательных приговоров для женщин, которые защищаясь убили своих мужей, а если быть еще точнее – всего 1%%! – Бойко сделал интонационное ударение на слове «защищаясь», - При этом у них есть смягчающее обстоятельство – состояние аффекта, но и его, зачастую, не принимают во внимание и считают убийство предумышленным вместо непредумышленного. В Вашем же случае, на лицо предумышленное убийство с отягчающими обстоятельствами. Первое обстоятельство, – он стал загибать пальцы, - Вы – организатор заказного убийства, второе – убийства не одного, а двоих лиц, и третье - убитая Климова была беременна. Из-за последнего обстоятельства Вас наверняка захотят линчевать.