— Но это же не этично! — возмущается. — Алена, у нас на журфаке целый курс был посвящён профессиональной этике журналиста! Ты забыла, что ли?

— Ань, нет этики в реальной профессии. Паша ворует документы и поэтому он самый лучший журналист в нашей редакции и на рынке в целом. Его какие только газеты не переманивали. Яна ему каждый год зарплату повышает, чтобы не ушел к конкурентам.

— Ну не знаю, как-то это не очень.

— А как еще журналисту доставать документы? Это наша работа. Кто нам их просто так даст за наши красивые глаза?

Я поднимаюсь с места, чтобы включить чайник.

— А Костя знает, что ты собралась налаживать плодотворное сотрудничество с министром?

Упоминание о моем парне неприятно коробит. Когда я пришла в ресторан, он прислал мне селфи у реки, мол, я купаюсь. На заднем фоне я рассмотрела дочку подруги его мамы в купальнике. Это и подтолкнуло меня к тому, чтобы раскрепоститься в присутствии Никольского. Назло Косте.

— А что ему знать? — рявкаю. — Это моя работа, и она мне нравится. Я не собираюсь увольняться ради Кости.

— Ну тут соглашусь. Костя не должен ломать тебя под себя.

Я наливаю чай и ухожу в свою комнату. Ставлю кружку у кровати и падаю на мягкое покрывало, уставившись в белый потолок с трещинами.

Никольский бесконечно красив, умён, интересен и харизматичен, но у меня с ним должно быть исключительно профессионально-приятельское общение, убеждаю себя. Во-первых, у меня есть парень. А во-вторых, крутить шашни с источником слишком опасно. Если об этом узнают в нашей журналистской тусовке, то про меня будут говорить, что я достаю эксклюзивы через постель. А такой славы я себе не хочу.

Залезть бы в голову Никольского и узнать, что там происходит. Может, зря я надумала какой-то особенный интерес к себе с его стороны? Может, он со всеми девушками так себя ведёт? А может, он вообще не свободен? У нас же не заходил разговор за личную жизнь. У меня вот Костя есть. У него наверняка тоже кто-то. Не верю, что он одинок. Никольский совершенно точно не похож на человека, у которого нет секса.

Снимаю телефон с блокировки, открываю переписку с Ярославом и уверенно печатаю адрес редакции. Ответ приходит тут же.

«Я уже думал, ты не ответишь. Так долго советовалась с подружкой и взвешивала все за и против?)»

Боже, он экстрасенс, что ли!?!? Как он догадался??? Несколько секунд туплю, а потом уверенно бью пальцем по экрану:

«Нет, просто меня отвлекли, а потом я забыла о твоём сообщении»

«Ммм, понятно. А мне представилась картина, как ты растерянно сжимаешь в руке телефон и сомневаешься, говорить ли мне адрес»

Нет, ну это просто уму непостижимо. Меня снова начинает потряхивать: то ли от возмущения, то ли от страха, что он видит меня насквозь.

Он правда видит меня насквозь? Я для него настолько понятна?

Поудобнее устраиваюсь на подушке и со злостью печатаю:

«Экстрасенс из тебя так себе»

«Правда?»

«Абсолютно!»

«То есть, ты сейчас мне это все печатаешь не с разъяренным лицом?)»

Я хочу выбросить телефон в окно.

Как он это делает??? Он установил у меня дома скрытые камеры???

«Ладно, не буду больше тебя смущать, Алена»

Какая милость!

«Ты меня не смущал»

«Я с нетерпением жду нашей встречи во вторник»

А вот сейчас мое сердце делает сальто. Перечитываю строчку снова и снова, чувствуя, как от нервов потеют ладони.

«До вторника»

Пишу это дрожащими пальцами, чтобы он не подумал, будто я снова впала в ступор или сомневаюсь, что ему ответить. Блокирую айфон, отбрасываю его на другой конец кровати и накрываю лицо ладонями. Сердце заходится, как бешеное.