– Пока нет, – оценивал меня взглядом хозяин. – Посмотрим, какой на неё ценник. Ценная для него нинча.

Тут у меня руки упали по швам, и я выпучила на старика глаза.

Последнее слово, которое он сказал, я слышала только один раз в жизни и только от одного человека. Правда, тогда на банкете у заместителя губернатора его глаза были спрятаны очками-хамелеонами.

Это тот самый Голиков, которого упоминал Кирилл Малышев, говоря, что его наши отцы вытеснят с рынка в случае слияния компаний.

Игорь Голиков одного возраста с Фроловым и приблизительно такого же поведения. И если раньше я думала, что отчим не такой, то после рассказов Маши я поняла: они тут все бандиты.

– Узнала меня? – усмехнулся Голиков.

Я кивнула.

– За два года как похорошела, – прищурился старик. – Если отчим не уступит, будем тебя мучить.

– Спасибо, – вырвалось у меня по неизвестной причине.

– Обращайся, – усмехнулся старик, ещё раз оценив меня взглядом. – Не трогать.

****

Все должны знать, что задница – это не только часть тела, на которой сидят. Это место, ищущее себе приключений, иногда заменяющая голову, а также путь, через который делают всякую работу.

Задница – то, что устроили бандиты. Первое, что появилось на столе – это водка и закуска.

Было ещё тихо.

Потом появился эскорт.

 Точнее, я привыкла их так называть. Обычно это красивые, ухоженные девушки, которые всем улыбаются и никому не отказывают. Но в этом доме эскорт был придорожный. Бабы появились страшные, уже бухие. Одна хабалка даже за щёки меня потискала и замазала лицо своей помадой.

Я встала и попросила умыться.

Повёл меня к умывальнику неказистый лысый мужичок с острыми, бегающими карими глазками. Он на меня весь вечер пялился.

Включили музыку на весь дом.

От ора и женского хохота стало дурно. Я отмывала своё лицо. Бросила взгляд на мужичка.

К нему прильнула располневшая женщина в короткой юбке и колготках из крупной чёрной сетки.

Один момент!

Я сунула руку в правый внутренний карман мужской куртки и, схватив телефон, быстро заложила его за пояс джинсов, прикрыла кофтой.

Теперь оставалось сделать так, чтобы он не зазвонил.

– А в туалет можно? – спросила я.

Мужичок отогнал от себя проститутку и мотнул головой, открыв дверь в холодный коридор.

Я вышла. По намеченному пути прошла к туалету. А мужик дверь открыл и не дал её закрыть.

– Давай, – злорадно усмехнулся он. – Выпить-то не хочешь?

Меня трогать запретили. Но «задница» полностью владела этим чуваком, и он шёл на поводу своих желаний.

– Я не буду, – скромно ответила я.

В конце концов, можно и сообщение отправить. Только бы уединиться. Но у мужика рядом был конкретный интерес ко мне, и я испугалась.

Здесь было тихо. Никого кроме нас.

Я хотела войти в дом, но он жёсткой рукой меня откинул к стене.

Горела тусклая лампочка и нездоровым блеском отражалась в опьяневших глазах бандита.

Он оскалился мелкими противными зубами. Разило от него водкой и чесноком.

– Папочкина любовница, – похотливо прошептал он. – Мы никому не скажем.

Он навалился на меня всем телом и полез искать мои губы. Я вертела головой, не даваясь.

Потом ухватила его за руку.

Крепко, как научил однажды одноклассник, сжала мизинец взрослого человека. И неважно, сколько во мне силы, ему всё равно будет больно, и он станет вырываться.

Рванув его палец вверх, я оттолкнула мужика от себя и со всех ног кинулась к выходу.

Бандит рявкнул что-то и бросился догонять.

Скользя по расчищенной дорожке, я выдыхала пар.

Под лай собак мимо машин делала ноги в сторону зловеще темнеющего сарая. По сугробам, утопая по колено, я успела первой добраться до строения. Открыла дверь и сразу закрыла её за собой.