Я медленно стала расстёгивать крючки. Телефон в руках мужчины не был блокирован. Код он не снимал. И после короткого разговора телефон отправился во внутренний правый карман чёрной куртки с серым мехом на вороте.

Вот он – телефон.

Но как получить его, было непонятно.

Вешалка располагалась у входной двери, всё остальное помещение было кухней с печью, на которой свистел чайник, и жарилось что-то вкусное.

Меня толкнули дальше. За занавеской в межкомнатном дверном проёме оказалась маленькая гостиная. Пол кривой, на нём — красный палас. Меня за плечо усадили на старый диван.

Всё было таким доисторическим, что я вначале с любопытством глазела вокруг.

Из гостиной вела дверь в смежную комнату. У стены, что прилегала к печному стояку, грелся один из похитителей.

 Мужчина со смуглой кожей взял на столе с белой скатертью пульт и включил мне коробочку-телевизор.

Вначале он остановился на детском канале. Взглянул на меня и передумал, нашёл модный канал, где в течение часа ходили по подиуму кости в дизайнерских шмотках.

Живот мой предательски гудел. Я не завтракала, а время обеда.

Но похитители оказались очень внимательными. И скоро мне в руки всунули тарелку с тушёной картошкой. Утолила я голод парой ложек, потом держала тарелку на коленях и потерянным взглядом смотрела в телевизор.

Тихо, как мышка, поскреблась, попросилась у одного из мужчин в туалет.

Проводили.

Я подумала, что если завалиться и упасть у вешалки, то можно попытаться выхватить телефон из внутреннего кармана куртки. А потом, как и куда, видно бы было.

Продрогла в холодном коридоре. В туалете тоже было не жарко. В дырку в полу задувало морозным ветром. Обожгла попу холодом и вышла обратно.

– Руки вымыть, – тихо сказала я взрослому мужчине, и тот привёл меня обратно в кухню, где с другой стороны вешалки был умывальник.

Руку протяни, телефон достанешь.

Но за мной следили.

Пришлось ещё час сидеть на диване.

Мне ничего не говорили, ничего не предъявляли. И руками меня не трогали.

Мне нужно было завести разговор. Но это не та ситуация, где стоило блистать своими знаниями по гороскопам. Скорее, наоборот, невинно глядеть своими голубыми глазёнками и хлопать ртом. Так можно расслабить похитителей.

Когда за окном уже стемнело, взрослый мужчина, который успел выспаться в смежной комнате, быстро выключил телевизор, прищурившись, посмотрел в окно и пошёл встречать гостя.

4

Комната наполнилась ароматом дорогого парфюма. Смуглый мужчина с рябым лицом пожал руку низкорослому седому старику.

Хозяин этого банкета был одет в обычную одежду: джинсы чёрные, свитер тёмно-серый, сверху накинута куртка с богатым мехом енота на капюшоне.

Вроде неприглядный старикашка. Кожа болезненная, с пепельным оттенком. Морщин очень много. Волосы жидкие. И среди этого землистого, мышастого лица сияли два больших глаза, просто нереального цвета. Цвет морской волны, где зелёного чуть больше, чем синего.

Кто-нибудь бы ахнул: «Какие очи неземные! Красота!»

Но мне стало так жутко, что, когда меня за шиворот поставили перед стариком, колени задрожали, и я сложила руки на груди, стараясь абстрагироваться от этого страшного человека с каким-то инопланетным взглядом.

Мне такие не нравятся, я бы с таким в разведку не пошла.

– У Лёхи губа не дура, – усмехнулся старик, близко разглядывая меня.

От него пахнуло старостью. От отчима так же воняло.

Сколько зубы новенькие ни вставляй, сколько ни поливайся одеколоном, всё равно могилой веет.

– Босс, можно её? – несмело спросил смуглый мужчина с рябым лицом. Не сам придумал, парни помоложе надоумили и стояли с замиранием, ожидая, что старикашка ответит.