В Архангельске московского историка навсегда заворожили Белое море и Северный Ледовитый океан. Это было потрясающее зрелище – молчаливая вода без конца и края, и уйти от нее было можно только большим усилием воли.

Архив Архангельской области давал доступ к метрическим книгам и ревизским сказкам только за большие деньги, но коллекция генеалогических документов была потрясающая. История взаимоотношений поморов с Европой, как и в Новгороде, была хорошо изучена и опубликована. Детали краеведения, например, где в городе английские моряки в XVII веке пили пиво, Максима не интересовали.

Музей деревянного зодчества, первый в стране, «Малые Карелы» был хорош, но совсем пустой. Сам город, с упертыми в своей неправоте водителями, был еще не застроен современным высотным хламом с никаким сроком хранения, и на улице было довольно много опрятных деревянных домов XIX века, приятных глазу. Правда, Максим хорошо знал бытовую историю всех российских сословий и только радовался, что живет в начале XXI, а не XVIII столетия, в котором с комфортом были большие проблемы.

Когда Максим поехал в Холмогоры, то даже испугался, что останется в них навсегда, – грязища на родине великого Ломоносова даже летом была адская. Тем не менее, везде у моря царило спокойствие, флот гражданских судов плавал без перерыва, и Максим всегда покупал в Архангельске отличную рыбу – копченую, сушеную и вяленую. Здесь, на севере, была настоящая, классическая Россия, которой не было цены.

Маленький кортеж объехал Ярославль по кольцевой дороге и двигался по Вологодской области. Было еще светло, когда обе хонды припарковались на стоянке небольшого отеля в кремнике Вологды, и за квартал, не особо скрываясь, притаились две BMW, ехавшие за хранителями все пятьсот километров, очевидно, думая оказать на них психологическое давление. Машин охраны не было видно, но то, что все десять офицеров были рядом, не вызывало никакого сомнения.

Заселившись в номера, Максим, Орна, Арно и Диоген отправились в еще работавший ресторан, где вкусно кормили отличными местными рыбой и сыром. Тут-то бенефициары и решили нанести по ним первый удар.

В большом ресторане, оформленном под северную старину, были заняты двенадцать столиков, и за тремя из них сидели офицеры охраны. Четверо хранителей расположились за столиком так, чтобы за спиной была стена, а перед глазами – вход в зал. На небольшой эстраде ансамбль пел традиционную «Вологду», и Максим заказал салаты, рыбу и сырную тарелку, не забыв куриную грудку и сметану для Диогена. В зале было уютно, и хранители не спеша отдыхали от бестолковой Москвы, слушая песни из репертуара «Песняров». На четвертой песне с символическим названием «Косил Ясь конюшину» отдых закончился.

В зал шумно ввалились четыре разнузданные хари, изображавшие пьяную компанию, и двинулись прямо на хранителей. «Вот и первый привет от наших противников», – подумал Максим, и в ответ на его невысказанную мысль утвердительно мяукнул Диоген. Чтобы не доводить дело до неизбежного мордобоя с непредсказуемым концом, московский историк встал, снял френч и демонстративно поправил кобуру с кольтом на поясе. Глядя на приближавшуюся босоту, он заметил боковым зрением, как Орна под столом направила на шпану свой парабеллум, Арно далеко отодвинулся от столика, давая себе свободу действий, а Диоген фиксировал взглядом всех волоцюг. За столиками с охраной тоже произошло невидимое взляду движение, и можно было не сомневаться, что все гопники оказались на мушке.

Четверка увидела оружие и холодный взгляд Максима, не дающий сомневаться в том, что оно будет применено. Пытаясь сообразить, что делать, босва затопталась на месте, поняла, что подойти к хранителям им не дадут, и направилась к выходу. Драки с поножовщиной не вышло, но это был совсем не конец.