- Вот и у меня так же, - говорю я.

- А как часто у тебя бывает?

- Платон... - я закатываю глаза.

- Карин, почему ты стесняешься говорить о сексе? Тебя так воспитали?

- Да.

- Угу. А занимаешься сексом ты тоже в согласии с родительскими указаниями?

- Я очень давно им не занималась, если хочешь знать.

- А как же этот бухарик?

- Дэн?

- Ну, наверное, кто он там... Дэн, член.

- Член у него, кстати, маленький, - зачем-то говорю я.

- Очень ценная информация, - смеётся Платон. - То есть, сначала у тебя были отношения с парнем с маленьким членом, а потом - редкая мастурбация. Так?

- Ничего не редкая...

Вот дура...

- То есть, всё-таки голод даёт о себе знать, да? - смеётся Платон.

- Ппц, ты наглый...

- Ну, какой есть. А что тебя возбуждает?

Молча пью вино.

- Сердишься, да?

- Да, - нехотя отвечаю я.

- А почему?

- Потому что тебе со мной только о сексе хочется говорить.

- Сейчас - да. А что в этом плохого? Я действительно нахожу тебя очень соблазнительной. И в таких разговорах есть особая прелесть. Просто ты стесняешься. А вообще - они очень возбуждают.

- Меня не возбуждают, - бурчу я.

- Думаешь?

- Уверена.

- А я думаю, что ты ошибаешься. Хочешь эксперимент?

- Какой ещё эксперимент? - настораживаюсь я.

Платон немного склоняет голову набок. Глаза смеются.

- Что, стало интересно? - насмешливо спрашивает он.

- А тебе бы не стало? - парирую я.

Он подаётся вперёд и берёт меня за руки. Замираю. Смотрит в глаза. Чувствую себя странно, будто в предвкушении чего-то очень приятного. И это волнует. И завораживает как-то... Ппц, это вино на меня так действует или он?

- Давай так, - произносит он таким голосом, что у меня мурашки выступают на коже, и это смущает, потому что, наверное, заметно. - Ты попробуешь быть со мной максимально откровенной. Насколько это возможно. И пусть тебе при этом будет комфортно.

Внимательно смотрит на меня. Опять этот взгляд...

- Хорошо, - тихо говорю я. - Я попробую...

Он одобрительно кивает.

- Ты сейчас только в трусиках, чулках и платье, - говорит он. - Повтори мне это.

- Зачем? - осторожно спрашиваю я.

- Ощути, что это так, и повтори мне это. Просто повтори.

Сглатываю. Чуть облизываю губы. Почему он так волнующе действует на меня?

- Я... - снова облизываю губы.

- Смелее, - тихо подбадривает он.

У него такие губы шикарные.... Какие-то невероятно красивые... Блин, я веду себя легкомысленно... Я ведь его почти не знаю...

- Я... сейчас... только в трусиках... - между ног разливается приятное тепло, - чулках... - мурашки, блин... - и платье...

- И больше на тебе ничего нет.

- Да.

- Повтори.

- И больше... - сглатываю, - на мне ничего нет.

- Хорошо, - говорит он, и будто в знак одобрения чуть поглаживает пальцами мои.

А у меня от этих прикосновений соски напрягаются. Какой ужас... это же видно, наверное... И руки убрать боюсь... Мало ли, что он подумает... Что я там из себя недотрогу корчу или что цену себе набиваю... Блин...

- Теперь представь, - свои низким, бархатным голосом проникновенно произносит Платон, - что ты сняла это платье. Медленно танцуя под эту музыку, которая сейчас тут играет, сняла его передо мной.

- Здесь? - распахнув глаза, в ужасе шепчу я.

Он улыбается. Улыбка завораживает. Я, наверное, зависаю... И взгляд этот... В нём столько всего...

- Мы же просто разговариваем, - мягко произносит он. - Да. Здесь. Вообрази это.

У меня коленки дрожат почему-то...

- Здесь же люди...

- А ты вообрази, что их нет.

Качаю головой.

- Я так не могу.

- Тогда представь, что мы у тебя дома. Я сижу в кресле. Ты стоишь рядом. Танцуешь передо мной в этом платье. Я смотрю на тебя и думаю о том, какая ты красивая. Какая сексуальная...