Рейд? Здесь? Средь бела дня на глазах у обычных людей?

Чуткий слух улавливает отрывки разговора:

– И сколько их ещё?

– Барт список выслал, глянь в планшете, там ещё парочка адресов.

– На обед бы, мы с самой ночи мотаемся, – ноет напарник в гражданском.

– Хватит ныть, тебе не за это платят, – огрызается представитель Бюро Магических Потоков в униформе.

– Как всех заберём, отвезем на шестую базу. Там уж Бюро само определят, кто из них им подходит. Чёртовы Опустошители!

Сердце заходится в груди. О какой базе речь? Что значит "определят, кто подходит"? Для чего подходит?

Мужчина, в простой рабочей одежде и юноша с сумкой – студент в округлых очках, с трещиной на одной из диоптрий. Да вы из ума выжили! Они же просто люди!

Ловец и Миротворец возвращаются вновь в здание, скрываясь за широко распахнутыми дверьми. А я делаю над собой усилие, чтобы переставить, ставшие ватными, ноги. Вихрь разнообразных мыслей проносится жужжащих роем в голове, будто кто-то подселил улей. Отчаянно захотелось развернуться и бежать в обратную сторону. Отряхнуться от налипшего слоя тревоги на беспомощное сознание. Уткнуться в спасительный защитный иллюзорный барьер и расслабленно выдохнуть, возвращаясь в безопасный дом. Понимая, что не одна, что есть те, кто защитят.

Давай, Хлоя, тебе нечего бояться, просто иди мимо.

Стоило поравняться с грузовиком, на блестящем черном металле замечаю отражение себя. Той прежней себя, когда вновь страх поглощает, сжирает, проникая под кожу и топчется грязными подошвами по чистой (а так ли?) душе.

Поднятие взгляда сродни самоубийству. И эти умоляющие взоры переворачивают в душе все вверх тормашками. Так глядят те, кого ведут на казнь, кто до последнего не верит, что вот-вот их жизнь насильно оборвут, что Великий Суд – Велинграсс – не признает их слишком опасными. Когда Велинграсс стал слушать Бюро, как мы это допустили, черт возьми?!

Мольба во взгляде двоих – и новый толчок под дых, сводит живот и я, поборов желание согнуться, замираю.

Так неуместно вспыхивают в памяти, кристально чисто и без помех, слова Джулии.

– Джулс, вам не страшно здесь? Что Миротворцы вас обнаружат, отправят в Зааргрем...

– Боятся надо собственного бездействия, когда тебе под силу повлиять на исход ситуации, – пожимает худыми плечами подруга и облизывает ложку с мороженым, серьезно глядя на меня своими льдисто-серыми глазами.

Хорошо, Джулс, ты меня убедила.

Юркой мышкой проникаю в распахнутые двери, ведущие в темноту, скрываясь в темноте каменных стен. Темнота... Я так опасалась потерять себя в ней целых восемь лет и вот смело шагаю сама туда, откуда может не быть выхода.

Ловец стоит у лестницы возле квартиры второго этажа, что-то внимательно читает на планшете. Экран ярким голубым светом подсвечивает его лицо, делая его кожу бледно-голубого, грязного оттенка, в полу-мраке коридора. Губы искривлены в подобие улыбки.

Стараюсь ступать бесшумно. В Ловце ощущаю его энергию: вязкую, безропотно ожидающую выхода, бойкую и покорную одновременно. Она пахнет мхом, сыростью, пробирая до мозга костей своим тяжёлым запахом, от которого хочется заткнуть нос. Он не колдун, а значит, ещё опаснее и быстрее.

Сердце бьётся о ребра, умоляя повернуть назад. Голос разума оглушительно громко вопит, заглушая стук сердца в висках. Как же я мечтаю слиться со стеной и молю старые половицы не выдавать моего присутствия. И они молчат, разрешая сделать то, о чем я могу пожалеть.

Ловец не услышал. Даже не понял, что произошло.

Стоило коснуться бледной кожи на шее с выступившей пульсирующей артерией под ней, как втягиваю в себя, пополняя свой бездонный резерв, сырой энергией. Чужой, опьяняющей, терпкой на вкус, как ягоды личи и волшебной, придающей силы бороться. В подсознании на интуитивном уровне всплывают знания, как обращаться с этой силой.