Крис уложил Тори на постель и зафиксировал ее руки над головой, так, что ее тело, обнаженное, чуткое подрагивающее, было абсолютно беззащитно - и всецело в его власти. С нескрываемым наслаждением, как скупец по блестящему сокровищу, провел он ладонями по ее прохладной коже, любуясь красотой девушки, игрой мышц, зарозовевшими округлостями ее тела.
- Расставь ноги.
Его голос был спокоен, но Тори вздрогнула и едва не вскрикнула от этих неспешных слов. Через силу она раздвинула колени и не удержалась, взвизгнула, когда ощутила, как ее лодыжку охватывает тугая петля и Крис раздвигает ее ноги шире, намереваясь их привязать.
- Стоп-слово? - произнес он, и это тоже искушение, тоже пытка, игра на напряженных нервах. Похоже, Крису нравится смотреть на беспомощность Тори, на ее тщетные попытки сориентироваться в полной темноте, на ее волнение, на часто вздымающуюся грудь.
- Нет, - упрямо ответила она, сжимая руки в кулачки. Крис чуть слышно усмехнулся, и в следующий миг Тори вскрикнула, ощутив острое ледяное прикосновение к своему соску.
- Поиграем немного, - произнес Крис вкрадчиво, катая кубик льда, плавящийся о горячее тело и истекающий быстрыми блестящими дорожками воды. - Нравится?
Тори не ответила, дрожа всем телом. Лед обжигал ее чувствительную кожу, делал ее сосок острым, жестким. Прикосновения его были невыносимы - до жалкого, жалобного стона. Крис водил и водил им, покуда кожа не онемела от холода, и его жадный укус был внезапен и незаметен, ровно до тех пор, пока кровь не отогрела грудь Тори, и боль не растеклась вместе с нею по телу. Тори зарычала, извиваясь, чувствуя, как зубы Криса прихватывают ее грудь снова, снова и снова, безжалостно, нарочно множа острые ощущения - и девушка ощутила себя абсолютно беспомощной и беззащитной перед властью мужчины.
Боль кипятком растекалась по коже извивающейся девушки, Тори рвалась и металась, стараясь вывернуться из-под болезненных поцелуев Криса, разукрашивающих ее кожу алыми цветами и превращая ее сосок в ярко-алый, цвета крови, - и замирала, жалобно поскуливая, чувствуя, как Крис жестко зажимает ее сосок меж зубами, не позволяя ей даже шелохнуться.
- Достаточно, достаточно, достаточно! - закричала Тори, ощущая, как ее грудь горит огнем и укусы наполняются пульсирующей ломающей тяжестью. - Все!
Но Крис не отпускал ее, и она, охая, дрожа всем телом, сообразила, что нужно совсем не это слово.
Золото.
И он тотчас отпустит, развяжет руки, и все прекратится… Но она не произнесла этого слова, терпя и дрожа как натянутая струна.
Кубик льда под ее оглушительные визги скользнул по ее извивающемуся животу, обвел пупочную впадинку и обжигающим холодом жестко скользнул между ног, по закрытому лону, меж губ, безжалостно погрузившись в самую влажную дырочку. Ощущение было такой остроты, что Тори на миг позабыла о боли от укусов и закричала, извиваясь, чувствуя, как горячая ладонь Криса прижимает лед к ее лону, жестко удерживая женщину меж ног ладонью.
- Пожалуйста…
Тори казалось, что холод в таком чувствительном, нежном месте ломающей болью пронзает ее нервы, и она готова сделать что угодно, лишь бы вытряхнуть из себя стылый кусочек.
- Лежи смирно и раскрой рот, - жестко велит Крис, и Тори замирает, дрожа всем телом, как раненое животное, раскрыв постанывающий рот и изнывая от обжигающего холода, который Крис удерживает в ней кончиками пальцев.
- Неподвижно.
Это почти невозможно, Тори готова плакать, рыдания уже рвутся из ее горла, но она усилием воли сдерживает трясущиеся бедра, и за это послушание вознаграждена. Крис вынимает из ее замерзшего тела кубик льда и целует ее губы, проникая языком в ее рот, а затем пальцами, глубоко, едва не до самого горла, и Тори стонет, чувствуя, как мука стремительно сменяется невероятным облегчением. Девушка течет, намокает оттого, как возбужден ее рот, как чувствительны ласки, и как ей хочется, чтобы в ее рту было что-то другое, гладящее ее язык, ее горящие губы, погружающееся в ее горло. Она постанывает, покорно посасывая пальцы Криса, томно извивается, блаженствуя и чувствуя, как напрягается, возбуждаясь, он.