Тори пригубила чашку с чаем и впервые за все время осмелилась глянуть на Криса прямо. Перехватив его взгляд, она почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног, сердце начинает колотиться вдвое чаще, и руку дрожат - чашка несколько раз звякнула о блюдце, и Тори поспешила отставить ее прочь, чтобы не давать Крису лишнего повода думать о ней как о жертве, как о безоговорочно принадлежащей ему… Но она опоздала. Он уже так думал.
Крис не колебался ни минуты, он даже не задумывался над вопросом Тори, словно ждал, и ответ жег его.
- Любви, - ответил он просто. - Того, что я увидел в тебе тогда, в клубе. Я поверил тебе, Тори. Я поверил твоему взгляду вообще впервые в жизни, и я не позволю тебе сказать, что это было неправдой. Не позволю.
В голосе его прозвучал металл, упрямое, несгибаемое выражение, и от силы его голоса Тори ощутила, как ослабевает, теряет всякую волю к сопротивлению. Как Крис оказался рядом с ней - не понятно, да только Тори обнаружила, что стоит на дрожащих ногах, испуганная, стиснутая его огромными ладонями, а он теплыми и влажными осторожными губами касается ее шеи, на которой остался след от укуса Диониса.
Мягкими-мягкими поцелуями он словно залечивал ее рану, заглаживая и выпивая сочащуюся боль, и Тори почувствовала, как мир вдруг рванул вперед с бешеной скоростью, опрокидывая ее в его объятья, в гипнотический транс, топя ее в поцелуях и ласках, на которые Крис сейчас был щедр.
Его чуткие пальцы отыскали все застежки, и Тори поняла, что и она отыскивает дрожащими руками пуговицы на его сорочке, позволяя целовать себя до головокружения, до обморочного восторга, до отключения всех чувств сразу.
- Если не хочешь, - голос Криса хрипнул, - мы не будем… не будем делать того, что ты боишься… Мы попробуем это потом, когда ты привыкнешь к мысли, что это тебе нужно, а сейчас можно иначе… без этого. Тори, я очень хочу, чтобы ты мне верила. Я хочу быть с тобой, и поэтому…
- Мы будем, - ответила Тори, мягко прижимая пальчики к его подрагивающим от сдерживаемой страсти губам. - Я хочу, чтобы ты объяснил мне, я хочу попробовать и понять, действительно ли это мне нужно… Научи меня, Крис.
Ее собственные чулки, которые Крис снял с нее, по очереди сжимая бедра ладонями, спуская тонкий скользящий капрон, стали путами для ее рук. Чувствуя, как Крис связывает ее запястья, Тори внезапно почувствовала прилив возбуждения, сильного, шумящего в висках. Дыхание ее участилось, и Крис, рывком подняв ее связанные руки вверх, как можно выше, так, что Тори пришлось привстать на кончики пальцев напряженных, дрожащих ног, неспешно поцеловал ее разгоряченные губы, смакуя каждый момент, наслаждаясь тем, что зовется предвкушением.
Тори волновалась, но страха в ней не было. Даже когда он повязал ее глаза, лишив ее возможности видеть и контролировать происходящее, она не напугалась, лишь задышала чуточку жарче, стыдливо стискивая обнаженные бедра.
- Слушай меня, - голос Криса стал жестким, холодным, и Тори вздрогнула, словно этот голос резанул по ее нервам. - И делай только то, что я велю. Поняла?
- Да, - шепнула Тори, ощущая на своей шее его горячее дыхание. Дыхание опасного хищника, загнавшего жертву и готового насладиться ею.
- Стоп-слово, - шепнул Крис ей на ухо, мягко лаская мочку губами, - золото. Если ты скажешь его, то я остановлюсь… но я очень не хочу, чтобы ты его произносила.
Его ладонь со звонким шлепком опустилась на ее ягодицу, и девушка вскрикивает, чувствуя, как боль разливается по коже, как проливается в кровь и будоражит, возбуждает, еще и еще, до жара, до миллионов покалываний, до черного пламени перед глазами и тяжелого послевкусия, подавляющего волю и стирающего все ее существо из реальности. Как же больно… Ощущения настолько ослепляют и оглушают Тори, что она не понимает, что кричит во все горло, и крик этот освобождает ее. Нет стыда и нет страха, есть только ярке ощущение себя, каждой клеточки тела, и желания жить. Боль очищает, смывает все ненужное и неважное, обнажая личность. Вот зачем нужна боль.