Она покорно сделала несколько глотков, в голове ее зашумело. Чертов Дэннис! Он склонился над нею, трясущейся от терпкого вкуса во рту, и, страшно сверкая совершенно безумными глазами, склонился над нею, словно собираясь подарить ей поцелуй. Несомненно, то, что видели в кадре фотографы, было неплохо, и даже красиво; в губах молодого человека была зажата виноградина, крупная, налитая спелым соком, и он ее передавал из губ в губы Тори, властно оттянув назад ее голову, да только ей самой это ничуть не нравилось.

«Черт, ну и работенка», - едва ли не с отчаянием думала она, замирая с чертовой виноградиной во рту, чувствуя, как от выпитого натощак у нее кружится голова, и… со стыдом видя перед собою Криса.

Он стоял среди съемочной группы, скрестив руки на груди, все в том же костюме, но уже без золота на руках. Высокий, огромный, сильный. Как всегда неподвижный и спокойный, преувеличенно спокойный, будто неживой, он наблюдал за съемками, и взгляд его был такой… исступленный. Лишь на мгновение уловив исступление и страсть в его взгляде, Тори поняла, что ему-то эта съемка дается так же тяжело, как ей. Он видит, как к женщине, которую он вожделеет и считает своей, прикасается кто-то другой, нарочно манипулируя жаждой, недавно раскрытой в ней Крисом, и ничего не может с этим поделать… И эта пытка для него посерьезнее хлестких ударов.

Дионис его тоже увидел на площадке краем глаза и рассмеялся нехорошим коротким смешком. Тори не знала, были ли у мужчин какие-то личные счеты, или, вероятно, соперничество за право главенствовать на съемке, но парень вдруг склонился над нею, и, позабыв свои штучки с вином, откровенно, развратно и пребольно куснул ее в шею, помечая кровоподтеком словно свою, так, что девушка не сдержала горячего изумленного вздоха. Ноги ее подкосились, боль полилась по натянутым нервам горячим неудержимым потоком, и Тори, умоляюще глядящая в темные, пылающие т ярости и ревности глаза Криса, вдруг сообразила, что ей непередаваемо хорошо.

В чужих руках, принимая жестокую ласку от другого - хорошо.

Она смотрела в глаза Криса, тая в наслаждении, которое ей дарил ее странный партнер, и ей было нестерпимо стыдно, что Крис видит ее в этот момент. Словно она обнажена и Дэннис ласкает ее меж ног при всех. Стыдно, что Крис понимает, что ей хорошо. И что это удовольствие она получает не от него, не от того человека, которого любила и вожделела всем сердцем.

«Прости, я ничего не могу поделать…» - думала Тори, сжимая отчаянно колени и погибая от стыда и наслаждения.

Дионис все кусал и кусал ее шею, словно изголодавшийся по ласке любовник, и с каждым укусом Тори млела, словно он выпивал из нее все силы и жизнь, всю способность сопротивляться, даря взамен невыносимое удовольствие. Ее уже трясло в предвкушении экстаза, когда наслаждение захлестывало ее сознание, когда она почти отдалась во власть рук партнера, когда она уже позволила оголить ее плечи, как вдруг ей почудилось, что ураган налетел на них, и вырвал ее из цепких лап Дэнниса.

- Что ты творишь?!

Крис стискивает ее, прижимает к себе, словно она - его вещь, отобранная у вора, и Тори не сопротивляется. Она и стоять не в состоянии, ее руки судорожно вцепляются в одежду Криса, девушка прячет пылающее от стыда лицо на его груди оттого, что Дэннис так легко разгадал ее тайну. Приходя в себя, Тори насилу разлепила тяжелые веки и обернулась на Дэнниса, которого Крис едва не смял, налетев. Тот гаденько посмеивался, пригубив почти опустевший бокал с вином, его образ больше не был романтическим и воздушным. Молодой человек показался ей гнусным и грязным, и девушка снова прижалась к Крису, ища защиты и поддержки.