– Счастливо, ребят! – полчаса спустя целую Алёну в щёчку, машу на прощание её младшей сестре и Беркутову. Забегаю в подъезд, попутно здороваясь с соседкой, со скоростью улитки выползающей на улицу.

– Осторожнее, милочка! Костей потом не соберу! – каркает она ворчливо, чудом избежав со мной столкновения.

В лифте еду одна. Стаскиваю с себя шапку, быстро поправляю наэлектризовавшиеся волосы. Внимательно изучаю в зеркале своё отражение. Разматываю шарф, оттягиваю толстый ворот свитера и раздражённо цокаю языком.

На шее красуется засос, который я заприметила ещё утром. Маленькое, но такое недвусмысленное по своему виду пятнышко, – ещё одно доказательство моей безрассудности.

Волосы на руках и загривке встают дыбом, стоит только на мгновение воскресить в памяти жаркие поцелуи Ильи.

Отпускаю вязь. Глубоко дышу и пытаюсь успокоиться.

– Сашка! – раздаётся радостный возглас, едва железные створки кабины с грохотом распахиваются.

– Успела? – первое, что спрашиваю, обнаруживая на лестничной площадке мать, одетую в шёлковый халат.

– Успела. Папа задерживается. Будет только к вечеру, – весело отвечает она, стискивая меня в объятиях. – Соскучилась по тебе, дочунь!

– Задушишь, ма, – кряхчу недовольно. – Идём, замёрзнешь, – настойчиво затаскиваю родительницу в квартиру.

– Ну как поездка, зай? – помогает снять куртку. Вешает её в шкаф-купе.

– Нормально, – отзываюсь бодро, расстёгивая молнию на сапоге.

– У нас в гостях Регина. Ты не возражаешь?

– Нет конечно, я же не отец, – добавляю в пол голоса, разуваясь.

– Меньше знает, крепче спит, – хихикает она, подмигнув.

Да. По такому принципу частенько и живём.

Папа на дух не переносит всех маминых подруг. Кулецкую по какой-то причине особенно. Он почему-то считает, что эта женщина дурно влияет на мать. Ничего такого, кстати. Регина хорошая. Я, например, очень люблю, когда она к нам приходит.

– Давай его сюда, разберу, – мама тянется к рюкзаку, и я тороплюсь опередить её, проорав в панике громкое, звенящее «нет».

– Ты чего, Сашуль? – она аж дёргается от неожиданности.

– Я… сама, – подхватываю рюкзак с пола и закидываю на плечо.

– Ну ладно, – смотрит на меня несколько растерянно и обеспокоенно. – Ты давай переодевайся и приходи к нам в гостиную. Я тебе сейчас ромашковый чай заварю.

– Угу, – даже и съязвить не могу насчёт ромашкового чая, уже сидящего в печёнках.

Проскочив мимо матери в коридор, со всех ног бросаюсь в ванную комнату. Там трясущимися пальцами поворачиваю замок, включаю стиральную машинку, выбираю режим, ставлю температуру повыше. Кидаю сразу две капсулы, торопливо запихиваю постельное бельё в барабан. Закрываю дверцу, запускаю программу и с грохочущим в груди сердцем наблюдаю за тем, как по ту сторону люка взбивается пена. Чёрт побери, как же это волнительно, заметать следы!

Выдохнув, умываю лицо прохладной водой, чтобы немного прийти в себя. Вытаскиваю зубную шётку. Раскладываю по полкам рыльно-мыльные принадлежности, которые брала в поездку.

Грязные носки и маленькое махровое полотенце летят в корзину, а я снова думаю про исчезнувшие кружевные трусы.

Надеюсь, баба Маша не найдёт их во время уборки. Хотя уж лучше б так, чем думать о том, что Паровозов зачем-то утащил этот пикантный предмет одежды с собой. Я блин битый час по комнате их искала!

– Придурок! – прыскаю в кулак и выхожу из ванной. Иначе мама точно ударится в подозрения.

7. Глава 7 Козёл обыкновенный

– Страна Н – демократическое государство с динамично развивающейся рыночной экономикой и высоким уровнем жизни большинства граждан. Однако, с каждым годом в стране Н. растет число граждан, уклоняющихся от участия в выборах разных уровней. Укажите три возможные причины уклонения граждан этой страны от исполнения своего гражданского долга в качестве избирателя. Александра, ты меня вообще слушаешь? – голос репетитора становится громче и резче.