– Надо отлучиться по личным вопросам, но вернуться еще придется…

Мы вместе подошли к выходу и почти одновременно достали чипы.

– Иди ты первый, – разрешила я. – Торопишься ведь… А я заодно на Токио одним глазочком гляну…

– Лучше в гости приходи, – весело отозвался Матако и приложил кодовый чип к замку. – Я для тебя проведу целую экскурсию…

– Может, когда и зайду…– я усмехнулась.

Дверь пискнула, разрешая выйти, и Матако поспешил распахнуть ее.

Моему взору тут же открылся вид на вечерний мегаполис с устремляющимися ввысь небоскребами, неоновой рекламой и шумом заполненных до отказа улиц.

Матако на прощание помахал мне рукой, и дверь за ним закрылась.

Ну-с, теперь моя очередь…

Москва встретила прежней духотой. Небо так и не соблаговолило осчастливить нас дождем, кажется, даже туч стало меньше. Похоже, гроза прошла стороной…

В отличие от Японии день у нас еще был в самом разгаре, и я решила заглянуть в ближайший гипермаркет: холодильник требовал пополнения, да и кое-что из хозяйственных мелочей не мешало бы прикупить.

Хлеб, сыр, курица, помидоры, зелень… К чаю чего-нибудь сладенького взять… Бумажные полотенца, порошок стиральный закончился… Да, еще шампунь…

В отделе с косметикой внимание привлек плакат с изображением жгучей брюнетки. Волосы смуглой красавицы так и отливали перламутровой синевой. Реклама новой краски для волос…

«Калем недолюбливает брюнеток», – как-то само собой всплыло в голове.

А что если и мне перекраситься и вовсе в черный? Чтоб уж наверняка отвадить его?..

Но я быстро отогнала эту идею. Нет, пусть я и не хочу связываться с Калемом, но портить из-за него внешность не собираюсь. А черный цвет, хоть у меня и самой темные волосы, идет далеко не всем…

В кассу выстроилась неожиданно длинная очередь. Пока ждала своей, умудрилась насобирать по ближайшим прилавкам кучу всякой «нужной» ерунды: мятные леденцы, влажные салфетки, батончик с мюсли… Задумалась, взять ли средство от комаров, но уже оказалась около кассира. Расплачиваясь за покупки, вдруг вспомнила, что собиралась еще купить путеводитель по Межмирью: Пал Сергеевич попросил самой подумать над тем, из какого мира будет моя «невеста» и создать ей «соответствующий образ». Благо, такие издания, довольно толстые и красочно иллюстрированные, продавались на каждой кассе более-менее крупного магазина.

– Еще путеводитель, пожалуйста, – попросила я пожилую женщину, которая уже отсчитывала мне сдачу.

Та посмотрела на меня удивленно и растерянно. Я сперва не поняла ее реакции на столь простую просьбу и только потом догадалась, что до сих пор говорю на интромундосе, который используется среди ГРУМовцев.

– Извините, – я повторила просьбу на родном русском, и кассир, с облегчением улыбнувшись, протянула мне справочник.

Как я уже упоминала, универсальный язык Межмирья стараются включать в программу средней школы, однако в быту его никто не использует. А старое поколение и вовсе может его не знать: наш мир состоит в Союзе без малого тридцать лет, а значит, многих и не коснулись изменения в системе образования. Как, скорее всего, эту женщину-кассира…

На выходе из гипермаркета мне удачно подвернулся зоомагазин. Надо бы прикупить корма для Гаврика, и лучше с запасом. Я уже решила, что домашнего любимца возьму с собой в Валери.

– Мне, пожалуйста, корм для белок, – попросила я продавца.

– У вас какая белка? – деловито поинтересовался тот. – Карликовая или обыкновенная?

– Самая что ни на есть обычная, – пожала я плечами.

Гаврик появился у меня совершенно случайно: в одно утро, года два назад, обнаружила около своей квартиры коробку, а в ней – доходягу-бельчонка. Не знаю, кто и откуда его принес, возможно, дети нашли в ближайшем парке, а после побоялись забрать домой, но оставить я его на произвол судьбы не смогла. Отвезла сразу в ветклинику. Посчастливилось, что у них оказался врач, который специализируются по грызунам. Он-то и помог мне подобрать молочную смесь для бельчонка, рассказал, как за ним ухаживать. Через месяц Гаврик превратился в рыжий пушистый метеор, летающий по квартире со скоростью звука. Несколько раз порывалась выпустить его на волю, относила в парк по-соседству, а он побегает-побегает и возвращается ко мне. Запрыгнет на плечо и что-то там нетерпеливо цокает на своем беличьем языке, по-видимому, требуя скорей идти назад. А дома несется сразу к миске со своими лакомствами – и хрустит счастливо. В общем, променял Гаврик свободу на сытую жизнь в квартире.