Возможно это нет своим глупым мечтам, нет пугающей реальности, нет тому, что он не может просто оказаться мерзавцем или нет его действиям. Что это, черт возьми?

Кир впечататывает меня в свое большое тело и я чувствую его рельеф так четко, что меня сковывает не просто страхом, а я погружаюсь в настоящий кошмар. От той опасной близости, в которой мы оказались, мне сложно дышать и тело сковывает.

Разве не этого я хотела?

Но вглядываясь в холодные синие глаза, я не нахожу там и следа того мужчины, что вернул мне пуговку, вывел из темного царства порока. Мужчины, старающегося оградить от себя…

— Да, Мия, — хрипло говорит он. — Ты отчаянно хотела этого с ночи в клубе. Ты жаждала этого и активно предлагала. Как я могу отказаться от такого настойчивого предложения? — его рука, прижимающая меня к себе за спину, двинулась вниз, к пояснице.

Кровь хлынула к лицу, а внутри меня забилась тревога.

— Нет, нет, нет! — сдавленно выдыхала звуки, больше напоминающие мычание, чем слова.

Тело так и осталось онемевшим. В голове горела красная лампочка опасности,требующая оттолкнуть, сопротивляться, предринять хоть что-то, но не отдаваться ему в руки.

— Поздно, — наклоняется ко мне, обдавая мятным дыханием.

Непроизвольно прикрываю веки, трепеща от его близости или же от страха, сама не могу разобраться, но одно знаю точно. Что вот так, я не хочу. Мне этого не нужно.

Трется щекой о мой висок, царапая бородой, а у меня сердце замирает, когда нутро исступленно кричит прекратить, сделать хоть что-то, пока все не зашло слишком далеко.

Кир обхватывает губами мочку моего уха и проводит по ней языком. Тело пронзает током от места соприкосновения его губ с моей плотью.

Напряжение достигает своего пика. Дрожь, зародившаяся внутри, вырывается наружу и вот меня уже колотит так, что стоит заговорить и застучат зубы. Но я по-прежнему не могу выдавить из себя ни звука. Язык словно стал каким-то тяжелым и неповоротливым, а на шею накинули невидимую удавку, сжимающую горло.

Картинка перед глазами помутнела и я почувствовала как по щекам застурились слезы.

— Что трясешься, как заяц? М-м-м, Пуговка, — раздается в ухо обжигающий шепот, а затем он прикусывает ухо и слегка тянет, лаская языком.

У меня от этого в животе пропасть разверзается. Чувствую как его руки, скользят по моей спине, опускаются ниже, накрывая ягодицы и вдавливают в мужское тело. Эрекция Кира даже сквозь брюки упирается мне в живот и я чувствую ее настолько пугающе-отчетливо, что задыхаюсь, не в силах даже сделать вдох. Он целует мою шею, в то время, как пальцы жадно вонзаются в мою плоть.

— Красивое платье, — шипит он, целуя плечи влажно, языком вылизывая ямку ключиц. — Идеальный выбор для потери девствености, — снова окунает меня в отрезвляющую реальность.

— Нет, — шевелю губами, но от меня не исходит и звука, словно я нахожусь в чертовом сне, где кричу о помощи, но никто меня не слышит. Вот и сейчас, будто запечатана внутри самой себя, как в тюрьме, и не вырваться на волю.

Мужские ладони скользят ниже, поддевая подол платья и потянув его вверх, накрывая мои бедра.

— Как ты хочешь, чтобы это случилось? — шепчет с жаром, покрывая поцелуями мое лицо, шею и плечи, но не спускаясь ниже. — Скажи, или я сделаю выбор за тебя, Пуговка.

Шершавые пальцы скользят выше, добираясь до резинки чулок. Слышу как шумно он втягивает воздух, и сбивается его сердечный ритм.

— Сссука, — выдыхает с шумом. — Для жениха нарядилась?

Краем сознания улавливаю злость в его голосе, но не в силах зацепиться за нее, настолько силен мой страх. Когда его рука скользит вверх, дотрагиваясь до обнаженной ягодицы я будто получаю электрический разряд и упираюсь ладонями в мощную грудь.