– А 54-й что?

– Уже готов. Тросики подтянули, стабилизаторы проверили, всё смазали. Стал краше прежнего, – заверил главмех Дреса́ер и с весёлым вызовом посмотрел на командора.

Смуглый полуденник магов не особо жаловал, но за много лет сработался с ними, да и открытой враждебности не проявлял.

У Разлома две населяющие Довар расы – полуденники и полуночники – либо ладили, либо уходили сами, либо их настоятельно просили удалиться. Всё же общее дело делали на благо Империи, не до междоусобиц.

Неодарённые полуденники становились незаменимыми в профессиях, которые полуночники-маги выбирали неохотно. Это порождало множество попыток поддеть друг друга и помериться удалью. Маги и обычные люди не упускали случая схлестнуться в споре, кто из них умнее и изобретательнее.

С одной стороны, большинство технических открытий действительно принадлежали неодарённым, а с другой – далеко не все маги считали нужным развивать технологии и больше внимания уделяли разработке заклинаний и ритуалов, а не механизмов. При этом полуночники старались подчеркнуть, что уж если бы они выбрали путь технического развития, то добились бы куда больших успехов, чем полуденники. Ведь, к примеру, маголёт изобрёл маг. Однако люди парировали, что в основу его разработки легло более раннее изобретение спиртового двигателя, и без него маг ничего бы придумать не смог.

В общем, спор не затихал.

Полуденники могли работать днём, когда испепеляющие лучи Солара уничтожали магию и истощали резерв любого одарённого. Однако по ночам, когда в сиянии двух лун пробуждалась магия, от них не было толка. Ночной цветок или зверёк могли запросто убить любого полуденника, поэтому обычно от заката до рассвета они сидели по домам за плотно закрытыми ставнями и дверями, не высовывая на улицу носа.

Но Разлом не имел расписания, и дежурства возле него несли ежечасно, без перерывов. И даже среди пилотов было несколько полуденников, вылетавших днём. Опасное, конечно, дело, ведь каждый лётчик должен в первую очередь уметь напитать свой маголёт энергией, но командор вынужден был признать: из полуденников получались очень осторожные и потрясающе экономные асы. Они умели планировать на холостых оборотах так, как никто из магов, и Кеммер не проявлял ненужного снобизма.

Да, есть части, в которых к бипланам допускали только магов, но у него и главмех полуденник, и половина технической бригады, отчего бы не дать людям полетать?

Запрет подниматься в небо Кеммер считал самым строгим из возможных наказаний, поэтому отстранял своих подчинённых от боевых вылетов только в самых крайних случаях.

– Подготовьте мне свободный крылатик, я вылечу вместе с третьим звеном на патрулирование, – неожиданно для себя решил Кеммер. – Можете подать незаправленный, силы у меня есть.

Главмех понятливо кивнул. Крылатиками бипланы начал называть именно он, и постепенно название прижилось в части, а потом распространилось и за её пределы. Когда молодой командор получил должность, это название стало настолько привычным, что никому и в голову не приходило, что когда-то бипланы звали иначе. Птичками, например. С этим главмех боролся безжалостно, потому что птички только и хороши, что гадить. И вообще – как можно давать маголёту прозвище женского рода? Кощунство какое-то.

Третье звено поднялось в воздух, когда второе доложило о возвращении через артефакты связи.

Стоило Кеммеру оказаться в широком кресле пилота и положить руки на штурвал, как все лишние мысли растворились в восторге от единения с маголётом. Металлические крылья стали его собственными, мощный мотор – покорным продолжением его воли, а энергия потекла по тросикам, стержням и валам сложного механизма, как кровь по жилам. Он вдохнул в биплан жизнь и под мягкий гул мотора поднял его в воздух – навстречу к двум лунам, Гесте и Танате.