- Но часто дети так и получаются… Внезапно.

- Да, бывает. Как говорится, «одно неловкое движение – и ты отец», - вздохнул Денис и покачал головой.

Он задумался, уставился взглядом в окно, за которым сгустилась ночь. А я смотрела на его красивое лицо с чёткими чертами и представляла, как «радую» его ещё одной новостью: «неловких движений» было больше, поэтому отцом он станет дважды.

Нет, ничего не скажу, конечно же.  

- Спасибо, Денис Андреевич, вы снова меня спасли, - поблагодарила вместо признания.

- Тебя послушать, я только этим и занимаюсь, - усмехнулся бизнесмен. – Спасаю тебя.

- Конечно! Я с ужасом думала о завтрашнем дне… Не знала, куда пойду, где буду жить.

- Теперь можешь сосредоточиться на более продуктивных мыслях. Например, как приготовишь мне завтра на ужин салат оливье и стейк. Подумай об этом.

- Буду думать всю ночь! – поклялась я.  

- Нет уж, - улыбнулся Денис. – Ночью будешь спать, день у тебя выдался нервный. Да и у меня тоже.

9. 9

ДЕНИС

Всё утро с Богданом, напялив строительные каски, лазили по стройке «Меркурия», разговаривали с прорабами, давали указания. Веяло морским бризом, орали чайки. Солнце палило почти как летом, море под его лучами сверкало так, что смотреть было больно.

С высоты возведённого бетонного каркаса мы с Богданом с горечью взглянули на длинный участок, принадлежащий Истоминой. На неделе то я, то друг по очереди ездили к ней в офис с роскошными корзинами цветов и вели задушевные беседы.

Ничего не помогало. Элла Робертовна продолжала над нами измываться. Жёсткая, властная стерва с пристальным взглядом голубых глаз.

У моей матрёшки тоже глаза голубые, с таким же необычным бирюзовым оттенком…

- Ещё не отравила тебя твоя повариха? – поржал Богдаша.

- Как видишь, пока живой.

- С огнём играешь, старик. Надо бы заехать, полюбоваться, что там у тебя за красавица такая невероятная, если ты до сих пор её не уволил. Даже удивительно.

- Да не так что бы прямо невероятная… Но да, красивая девка, ничего не скажешь. Фигурка чёткая, грудь роскошная… А давай прямо сегодня приезжай, Богдаш. Посидим спокойно, пообщаемся. Подумаем, как ещё мы можем умаслить Эллу.

- Да никак. Пора уже киллера нанимать, - поморщился партнёр. – Задрала она.

Я только вздохнул. Конечно, мы цивилизованные люди, конкурентов в асфальт не закатываем. Но грымза Истомина действительно будила в душе первобытные чувства. Каждый раз она доводила меня до бешенства, выходил из её офиса и хотелось убивать, крушить стены, орать. Что за баба!

После стройки принял в офисе душ, переоделся. К моему возвращению Маринка хорошо подморозила кабинет. Не люблю, когда жарко. Хорошо я ассистентку выдрессировал, теперь делает всё как надо, понимает меня с полувзгляда. А вспомнить, как Маринка ошибалась раньше, в первые три месяца работы! Не знаю, как я вынес этот офисный армагеддон.

Опустил жалюзи – солнце по-прежнему горело за стеклянной стеной офисной башни расплавленным золотом… Подумал и набрал Лизу.  

Уже целую неделю я возвращался домой, а там меня встречала строптивая девчонка, от одного взгляда на которую болт рвал штаны и превращался в полено. Ну, не полено, конечно, это я себе польстил. Но стояк у меня безумный на эту голубоглазую куклу, до колокольного звона в голове и дрожи в пальцах…

Непослушная. Ведь знает, что держится на волоске, в любой момент я могу снова её уволить. Но не может не перечить, постоянно мне возражает. Я не многого прошу – хочу, чтобы в моём доме было всё так, как нравится мне.

Мне, а не Лизе!

А она постоянно лезет с комментариями. Правда, через секунду себя одёргивает и просит прощения. От этих её стремительных переходов – от возмущения до самобичевания – меня дико штормит. Не успеваю на неё разозлиться, как она уже вымаливает прощение и испуганно хлопает своими невероятными глазищами…