- А могла бы, - он вынимает ключ, который с трудом поддался, - велосипед там, лыжи.

- Угу, прямо обо мне история. Вера и лыжи. Давид, тебе не смешно?

- Думаю тебе бы больше подошел сноуборд, - он открыл дверь подходящим ключом и подошел ко мне вплотную, - ты как, дойдешь?

- Нет, - закрываю лицо ладонями, потому что даже через опьянение ощущаю жуткий стыд.

- Так я и думал, - раздается на ухо и Давид ставит ладони по обе стороны от меня. Большие пальцы слегка щекочут кожу рук, - ты мне доверяешь?

- Да, - поднимаю на него лицо. Вариантов в любом случае нет. Будет странно отказаться от помощи и уснуть у собственной двери. Соседи точно не оценят. Да и Давид. Он такой милый. Дверь мне починил и похож на ангела. Он опять в белом и ему идет. Очень.

- Ты все это вслух говоришь, - его смеющиеся губы напротив моих.

- Правда? – вскидываю свой подбородок и окунаюсь в его голубые глаза. Они смотрят остро и как-то иначе. Я никогда не замечала этого раньше. В этом милом мальчишке точно есть какая-то загадка. Там, на самом дне его глаз.

- Да, - Давид закидывает мои руки себе на плечи и подхватывает на руки, - держись.

17. Глава 17

- Держусь, - голова падает ему на грудь и я втягиваю очень легкий и свежий запах геля для душа.

- Вера, - Давид осторожно вносит меня в квартиру не зажигая свет, - но помощь моя не бесплатная.

- Ииии, что же тебе нужно от пьяной вусмерть девушки? - Меня пронизывает ледяной холод. Давид не может оказаться таким. Боже, мы наедине. Ночь. Я беззащитная. Делай, что хочешь с такой идиоткой!

- Свидание, - он вносит меня в спальню и осторожно опускает на кровать, - я, ты, хороший ресторан и одно из твоих шикарных платьев, которые уже третью ночь не дают мне нормально работать.

- Заметано, - быстро киваю, чувствую как облегчение разливается по телу. Нормальный он, а я дура. Успела за три секунды монстра в Давиде увидеть, параноидальная шизофреничка, - это будет мое первое свидание с ангелом.

- Спи, - раздается тихо и шаги затихают. Хлопает входная дверь и замок, на который нужно просто нажать, чтобы захлопнуть.

Выдыхаю и провожу ладонями по лицу. Глаза сосредотачиваются на темном потолке с небольшим отсветом из окна. Пытаюсь подняться, но не получается. Это вызывает легкий приступ смеха.

- Боже, Вера, ну ты и набралась, - вожу перед лицом ладонями, которые двоятся. Роняю их на матрас и пальцами ног скидываю туфли, от которых жутко затекли ноги.

О том, чтобы нормально раздеться не может быть и речи, точно не получится. О завтрашнем утре тоже не думаю. Ну его, страшно.

Глаза постепенно закрываются и вертолёты, мешающие спать, затихают. Вокруг ватная тишина и меня обволакивает комфортом.

В голове проскакивает наш с Ройсом жаркий разговор и моя проделка с трусиками. Через сон чувствую, как рядом с моей шеей раздувается теплое дыхание. Оно скользит вниз к ключицам и груди. Кожу обжигают невесомые прикосновения. Они точно не настоящие, слишком легкие и бесплотные. Как прикосновение крыла бабочки. Они парят, задевая мое лицо, руки и грудь, щекочут щиколотки и бедра.

- Твой личный ангел, - шепотом внизу живота и горячим дыханием через ткань платья, где сейчас отсутствуют трусики.

«Хорошо. Мне бы ангел точно не помешал» - эта мысль последняя перед провалом в черный сон. Он длится слишком мало и меня выбрасывает в суровую утреннюю реальность.

Голова подобно колоколу, по которому бьют молотком. Свет из окна враждебный и колючий. Застонав, с размаху ударяю по тумбочке, но треклятого телефона с ревущим будильников там не нахожу.