― Давно, ― кивнул Матвей и отправил в рот очередной кусок мяса.

― А из-за чего расстались? ― не отступала Настя.

― А это так важно? ― бегло взглянул на нее Матвей и снова устремил взгляд в тарелку. ― Милая, прошло почти шесть лет. Не думаю, что нам вообще стоит говорить на эту тему.

― Окей. ― Настя выставила перед ним ладони. ― Как скажешь, дорогой. Раз ты не хочешь ворошить прошлое, значит, не будем. ― Она мило улыбнулась и снова приступила к еде.

«Ворошить прошлое…» ― проговорил про себя Матвей и перед глазами появилась картинка, как Алина сидела напротив него в «Рандеву».

Ее стройную фигуру обтягивало синее платье, на голове были кудри, на лице ― как всегда лучезарная улыбка.

В тот день он видел ее в последний раз.

Матвей до сих пор поражался, какой гордой оказалась Алина: она за считанные часы выехала из его квартиры, затем сменила номер телефона, адрес, заблокировала страницы во всех соцсетях и почти шесть лет не давала о себе знать.

Сейчас Алина по-прежнему казалась ему милой и привлекательной, но теперь ее взгляд не был теплым и по-детски наивным ― он был взрослым, чужим и холодным. А ее голос отныне звучал черство и безразлично.

Но одна черта характера все так же осталась при ней: Алина ни-ког-да не умела врать.

Матвей вспомнил, как она рассказала ему о своих дочерях. Тогда он сразу заметил, как сильно она разнервничалась. Ее руки дрожали, глаза бегали, щеки залило краской.

И телефонный разговор с отцом ее дочерей тоже показался ему слишком сумбурным и даже немного наигранным, что ли. Как будто он был спланирован заранее.

«Такое чувство, что Алина либо пыталась мне что-то доказать. Мол, смотри, пока ты там строил карьеру, я успела побывать замужем и у меня появились дети. Либо… она хотела что-то от меня скрыть», ― предположил Матвей и с задумчивым видом отпил кофе.

А еще для него было весьма странным, что Алина так резко собралась уволиться из «Шеби». Ведь по слухам она с трудом протягивала от зарплаты до зарплаты и часто одалживала денег у коллег.

― О, кстати, сегодня я разговаривала с твоей мамой, ― пододвинув к себе десерт, улыбнулась Настя. ― Она не перестает меня пытать кого мы собираемся взять из детского дома. Мальчика или девочку? Девочку или мальчика? ― рассмеялась Настя, изображая любопытную будущую свекровь, а затем показала на губах замок. ― Но я молчу, чтобы не сглазить. Вот когда все будет готово, тогда и расскажем, да?

Настя мечтательно вздохнула и расцвела в улыбке.

― Я уже представляю, как заплетаю косички маленькой девочке лет четырех-пяти и как наряжаю ее в красивое платьице. А ты какой ее представляешь? Темненькой или светленькой?

Матвей, не услышав вопрос, отрешенно смотрел куда-то сквозь Настю.

«…Стала бы Алина из-за обиды на меня терять работу? Тем более, насколько я знаю, она очень ждала, когда освободится место администратора. Одним словом, что-то тут не то… Что-то тут явно не то… И я обязательно выясню, что именно».

― Матве-е-ей, ― махнула перед лицом Настя. ― Я говорю, какой ты представляешь себе нашу будущую дочурку?

15. 15

Алина и девочки молча сидели в коридоре на сумках, так сказать ― на дорожку. Слава богу, Поля со своим дружком куда-то уехали, дав им возможность спокойно собраться и попрощаться с родными стенами.

― А мы больше никогда сюда ни плиедем? ― грустным голосом спросила Тася.

Алина обвела взглядом светлый коридор, взглянула на пустые стены, на которых вместо фотографий теперь остались лишь гвоздики.

― Больше не приедем, ― тихо вымолвила она и в следующую секунду по ее щекам стекли слезы.