― Матвей, ну я же не слепая. Ты стал сам не свой с того дня, как купил этот «Шеби». ― Глаза Насти наполнились слезами, голос стал сдавленным. ― Ты постоянно где-то задерживаешься, зачастую игнорируешь мои звонки, а сегодня я еле-еле уговорила тебя провести со мной вечер.

Настя прижала край салфетки к уголкам мокрых глаз и шмыгнула носом.

― Я совсем перестала тебя узнавать, ― обиженно изрекла она и, отведя взгляд к окну, тихо добавила: ― Мужчины ведут себя так, когда у них появляется новое увлечение.

Матвей поблагодарил официанта за принесенный стейк и взял ее за руку.

― Насть, ты прекрасно знаешь сколько времени и сил я вкладываю в новый проект, и ты всегда относилась к этому с понимаем. Но сейчас у меня есть четкое ощущение, что ты просто ищешь повод для ссоры.

― Повод для ссоры? ― выдохнула Настя. ― А может, я просто уже устала находиться в подвешенном состоянии? Да, я все понимаю: у тебя много работы, ты очень занят и сильно устаешь. Но и я не могу постоянно откладывать встречу с представителями органов опеки и ссылаться на твою занятость. Это не может продолжаться вечно, Матвей! А еще мы до сих пор не встретились с нашим свадебным ведущим, не выбрали место для выездной регистрации, не обсудили меню, список гостей и шоу-программу, в конце-то концов! Свадьба через два месяца, но у нас совсем ничего не готово! Ни-че-го, Матвей!

Настя перевела дыхание, вытерла слезы, и, пристально глядя на него, добавила:

― Я уже начинаю сомневаться, что тебе вообще нужна эта свадьба. Если ты передумал жениться на девушке, которая не сможет родить тебе детей, то так и скажи.

Матвей надул щеки, шумно выдохнул и запустил пятерню в волосы.

― Мы все успеем, ― устало произнес он. ― Два месяца ― это не два дня, так что прекрати паниковать. А еще я очень тебя прошу перестать затрагивать эту тему. Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к тебе и к твоему здоровью, но почему-то все равно думаешь, что я способен тебя из-за этого бросить.

Матвей вытащил из салфетницы салфетку, закрепил ее на воротнике рубашки и молча разрезал стейк на куски.

Несколько минут за их столиком царила тишина. Слышались лишь голоса других посетителей и звон приборов по фарфоровым тарелкам.

Матвей понимал состояние Насти: она очень трепетно относилась к предстоящей свадьбе и к усыновлению ребенка, поэтому и переживала, как бы все успеть и не упустить ничего важного.

Матвей же, в свою очередь, был полностью уверен в своих возможностях: есть деньги ― значит, будет и красивая выездная роспись, и пышный банкет будет, и роскошный картеж, и сногсшибательное платье у его невесты ― все это обязательно будет, нужно только поставить перед собой цель.

Ведь все задуманное ранее уже сбылось: они наконец-то стали москвичами, на днях переехали в собственный дом, расположенный в черте столицы, теперь осталось сыграть свадьбу и завести ребенка.

Ребенка…

О котором Настя так долго мечтала, но, увы, сама родить уже никогда не сможет.

До сих пор Матвея терзало чувство вины перед ней.

Если бы он тогда не отвлекся на звонок, если бы машина не вылетела на встречную полосу и не врезалась в легковушку…

― А где вы с ней познакомились? ― отвлекла от воспоминаний Настя. ― С Алиной, имею в виду, ― уточнила она и подцепила вилкой лист салата.

― Мы когда-то встречались, ― не раздумывая ответил Матвей.

Он догадывался, что Настя рано или поздно об этом узнает. Так что пусть лучше услышит от него, чем от кого-нибудь другого. Иначе ей обязательно покажется подозрительным, что он это скрыл от нее.

― Встречались? ― захлопала глазами Настя и, подавившись едой, закашлялась. ― Давно?