Она, как гребаная амазонка, с каждым годом становилась все более дикой. Настойчивой. Воинственной. Настолько, что недавно Фэл наконец заявила о своих желаниях, прокричала об этом прямо мне в лицо, потребовала то, что я задолжал ей еще в нашу первую брачную ночь. И я совру, если скажу, что не пытался, но с ней у меня не было шансов.

Вот только голубоглазая воительница не отступала, рвалась в самый шторм моей темноты. Я еще никогда не встречал такой упрямой женщины. И даже не понял, в какой момент ей все же удалось перетянуть тени, окружающие меня много лет, на свою сторону. В моем кабинете. В ванной.

Тогда ей вообще не стоило приближаться ко мне. Это могло плохо кончиться для нас обоих, если бы я не обуздал демона внутри.

В тот день мне особо требовалось выпустить свою темную сущность, потому что я только что наказал последнего виновного в гибели Мелоди. И я не мог ничего поделать с тем, что моя темнота нуждается в ее живой сестре. Я ненавидел себя за это. И за то, что сам позволил ей подобраться так близко.

Я всегда следую привычкам, контролю и правилам, которые выполняются беспрекословно и позволяют мне избегать ошибок. Никто не застает меня врасплох. Никто не вырывает из темноты. Никто не вмешивается в ход моей игры. По крайней мере, не на моей шахматной доске.

Но сегодня я получил вызов оттуда, откуда ждал меньше всего. Сегодня одна голубоглазая воительница объявила мне войну. Конечно же я не доставил удовольствия своему противнику увидеть, что ему все-таки удалось застать меня врасплох.

Но она определенно это сделала.

И у меня предчувствие, что сделает это снова. Мой маленький мотылек расправил крылья. Но ему не стоило этого делать вблизи огня.

Вспоминая ее слова, которые она, наверное, планировала использовать, как лезвие за обеденным столом, не могу сдержать тихой усмешки.

Филиция объявила, что хочет развод.

Глупое наивное создание.

Она останется моей не только потому, что напоминает мне о Мэл. Дело даже не в том, что нас связывает брак и мое обещание.

Так сложилось, что только этой девушке удается справиться со мной, когда я оказываюсь настигнут тенями прошлого. Не знаю, почему они выбрали ее. Не понимаю, как они разглядели скрывающееся за ее миловидной внешностью что-то близкое им. Ведь я скрыл от них первую встречу с маленькой валькирией.

В день, когда я пришел за Мэл, Филиция врезалась мне в живот и замерла от испуга под моим хладнокровным взглядом.

Она смотрела мне прямо в глаза и не шевелилась, хотя обычно люди уже склоняли передо мной голову, пряча взгляд, но она лишь прошипела мне в лицо, что я не получу ее сестру.

В ее голосе было столько горечи, обиды и чего-то еще, похожего на обещание, что я практически кожей почувствовал боль девчонки. Только позже я понял причину. Она ревновала ко мне свою сестру, возможно хотела так защитить ее, потому что в первые наши встречи Мэл шугалась меня. Но это не было тем, из-за чего я остановился бы перед желанной целью. Я хотел обладать утонченным лебедем до последнего перышка. Я был влюблен в Мелоди, чего ее младшая сестра была не в силах понять.

В тот день я видел первый и последний раз голубые глаза, полные слез. Больше маленький боец не предоставил мне такой возможности. Ни на похоронах сестры, на которых она отсутствовала, ни когда я дал ей понять, что наш брак — простая формальность. Мне нужна была жена, и эта девушка подходила на данную роль. Почему бы и нет.

И все же ее воинственность оказалась заразительна. Сегодня я вновь увидел в ней того самого бойца, желающего укусить меня. И мне понравилось это. Потому что этим она отличалась от своей сестры. В этом Фэл была настоящей.