Я ничего не отвечаю. Злость моментально испаряется. Наваждение слабнет. Мне становится легче. Эмоционально. Я нуждалась в этом выбросе. Он помогает принять ту реальность, в которую я случайно угодила.

— Ненормальная, — зло бросает Шрам и уходит.

12. Глава 12.

Я тщетно пытаюсь починить свою поломанную шкатулку, но, кажется, ей уже ничто не поможет. Держа пальцами маленькую фигурку балерины с отломанной ножкой, я снова и снова возвращаюсь мыслями к Шраму. Пожалуй, он первый и единственный человек в моей жизни, к которому я испытываю такое огромное количество неприязни. Мне из принципа не хочется искать в нем положительные стороны, потому что он не заслуживает этого. Не заслуживает понимания и снисхождения.

Что я сделала ему плохого? С первой секунды, как только я переступила порог кабинета, Шрам начал открыто насмехаться надо мной. Он всем своим видом показывал, что презирает меня. За что? Как можно презирать человека, которого ты даже не знаешь толком?

Не хочу о нем думать. Ни секунды.

С болью в сердце приняв тот факт, что моя музыкальная шкатулка всё-таки безвозвратно сломана, я аккуратно укладываю ее на дно сумки. Саму сумку я ставлю под небольшой журнальный столик, который стоит напротив дивана. Крышка столика еще обтянута защитной плёнкой. Наверное, мебель совсем недавно привезли в новый дом.

Вытащив все свои учебники и конспекты, я удобно устраиваюсь на диване, скрестив ноги по-турецки. Из-за болезненного разрыва с Даней и работы я ощутимо понизила свою успеваемость. За окном только-только настал октябрь и времени для того, чтобы улучшить оценки еще уйма. Но я не привыкла оставлять всё на последний момент. Да и потом, больше мне всё равно заняться нечем. А стипендия на следующий семестр сама не придет. Ее еще нужно заработать.

Кутаясь в свитер Барона, я усердно штудирую необходимые мне параграфы и таблицы. Время незаметно бежит вперед. От учебников я отрываюсь, когда слышу уже знакомый хлопок входной двери. Прислушиваясь к шагам, я догадываюсь, что пришел Барон. У него походка твёрдая и неторопливая.

Не знаю почему, но у меня вдруг стайка мурашек проскальзывает вдоль позвоночника. За окном уже темнеет вечер. В гостиной стелется мягкий свет. Камин всё еще горит. Мне уютно. Я совершенно расслабилась, поэтому неожиданную реакцию на возвращение Барона чувствую слишком остро. Даже дыхание на несколько секунд сбивается.

Я искренне не понимаю природу своей такой реакции. Мурашки рассеиваются и в груди так тепло становится. Никогда ничего подобного прежде я не испытывала. Это какое-то совершенно новое ощущение, и оно мне нравится.

Барон заходит в гостиную далеко не сразу, но, когда он это делает, у меня снова перехватывает дыхание. В этот раз уже от восхищения. Он выглядит очень красиво. Тёмно-синий костюм, жилетка и тёмно-красный галстук. Даже воротничок белой рубашки выглядит идеально. Барон будто сошел с экранов какого-нибудь невероятно классного фильма. Смотришь на этого человека и никогда в жизни не подумаешь, что он может быть как-то связан с криминалом. Барон наполнен твёрдой уверенностью и властью. Сколько ему? Лет сорок? Чуть меньше?

— Учишься? — он бросает быстрый взгляд на учебники, лежащие у меня на ногах.

— Пытаюсь.

— Правильно. Надо учиться.

Его сильный грудной голос мне определенно нравится. Я его отметила еще в первую нашу встречу. Есть в этом тембре что-то такое, что зарождает желание слушать голос Барона всё дольше и дольше.

— Освоилась?

— Да.

— Хорошо. Тогда сейчас поужинаем, — Барон снимает пиджак и направляется к себе.