Неизвестно, чем бы закончился этот диалог, если бы не возмущенный рык Грона: «Нас кормить будут или нет?»

* * *

Они оба остались живы! Они были единым целым. Работали в команде — словно их тренировали не один месяц.

Впервые с момента трагической гибели мужа она почувствовала себя живой. Способной чувствовать. Чье-то плечо. Дыхание. Страх. Опасность. Риск. Желание жить. Выжить. Это было... Больно. Но все же лучше, чем ничего.

— Значит, кто-то опасается именно вас. — Курт молча смотрел перед собой.

— Не понимаю. Я никого не узнала. Следовательно, некто работает под личиной. Но все равно. Не понятно — зачем привлекать к себе внимание попыткой убийства?

— Да уж... Надо разобраться, что не так в этом курортном городке.

Мужчина ухмыльнулся, но его лицо от этого не потеряло своей привлекательности. Скорее наоборот. В нем было... обаяние «плохого парня». Настоящего шпиона.

Агата дописала главу. Казалось, она не успевает записывать проносящиеся перед глазами события. Сидя вместе с героями на заднем сиденье уходящего от погони мобиля, она видела, как Эвелин сжимает огнестрел, как у Курта на лбу от напряжения выступают капельки пота. Визг тормозов, ледяные капли дождя, тепло внезапно вспыхнувшей между героями симпатии...

Агата посмотрела на часы — половина восьмого вечера. Надо же, как быстро она написала главу. Всего полтора часа и — пожалуйста. А бывает, текст не идет. Но сейчас даже думать об этом не хотелось! Ее новая книга торопилась рассказать об удивительных приключениях, страстных поцелуях, тайнах, погонях, предательстве и мести.

Ух! Несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. За время болезни Агата привыкла писать, лежа в кровати. В памяти всплыли наставления мамы:

— Милая, нельзя читать в кровати!

Мама... Любопытно, что бы она сказала о работе над романом в кровати? И о...

Аккуратный стук в дверь.

— Простите, что беспокою. Хотел пригласить вас на ужин...

Барон фон Гиндельберг стоял прямо, одет был в свежий костюм, в дверь с любопытством заглядывали Грон и Эльза — причесанные, черные, блестящие...

Агата обрадовалась — барон и собаки сняли личины! Такое чувство, будто вновь встретила старых друзей. Верных. Преданных. Своих...

Но когда первые эмоции улеглись, накатило смущение. Она не переоделась в другое платье к ужину, как того требовали приличия. Она... писала. Писала, забравшись на кровать. И теперь у нее мятая юбка...

— Прошу вас, идемте скорее! Вы бледны. Вам надо поесть.

Есть действительно хотелось, и она не стала спорить. Одернула юбку, быстрым движением поправила волосы, улыбнулась и, опираясь на руку барона, вышла в гостиную.

У камина, действительно, был накрыт стол. В свете свечей поблескивали бокалы... Что? Свечи?!

Сердце забилось слишком часто. Наверное, она переутомилась. Вряд ли в такое состояние ее привела такая незначительная деталь, как свечи. Барон - человек утонченный, он был канцлером при дворе, и... И это просто знание этикета, а ни в коем случае не проявление романтических чувств по отношению к ней!

— Я позволил себе заказать гранатовое вино. — Мужчина отодвинул даме стул.

— Гранатовое вино? Не знала, что такое бывает.

— Кухня юга империи Волин. Оттуда же родом сок, на который вы потратили столько денег. Кстати говоря, внесите эти траты в смету.

— Смету?

— Для Министерства обороны. Я уже связался с ними и поставил в известность, что гостиницу, как и кристаллы для мобиля, оплачивают они. Мы работаем по их заданию. Во всем должен быть порядок!

Госпожа фон Лингер рассмеялась.