А потом Римка ушла. Примерно как сейчас: взяла и исчезла. Штампами в паспортах мы себя не обременяли, поэтому подобный фортель она провернула без участия бюрократии. Я навсегда в своей душе распрощался с ней.

А потом (прошло еще года полтора) она вдруг вернулась и проговорила нечто вроде: «Паша, жить и спать с тобой больше не хочу и никогда не буду. Но без работы – нашей общей детективной – мне скучно. Трудиться во всяких дурацких офисах, а не у тебя, тоска зеленая. Давай договоримся больше никогда не вступать в интимные отношения и останемся просто хорошими друзьями. Но при том я готова вернуться к тебе на прежнюю должность: помощницей и заместительницей. И строго без интима! У тебя будет продолжаться своя личная жизнь, у меня – своя!»

Я к тому времени нахлебался с косорукими и бестолковыми секретутками, которые ни кофе сварить, ни документ составить, ни тем более проследить за объектом не могли, поэтому радостно взял Римку назад. С тех пор мы не нарушили свои обещания, данные друг другу, по части служебных обязанностей: она трудилась толково и умело. Притом я (сверх своих изначальных обязательств и обещаний) подарил ей долю в собственном агентстве, а именно одну треть.

Но вот по поводу постельных дел я снова дал слабину. (Или – она, рассматривайте, как хотите.) Короче, оба не устояли. Иногда случались моменты, когда мы снова оказывались вместе в койке. И мне это обычно нравилось. Но когда я вдруг заявлялся к ней домой или звонил (признаюсь, зачастую в состоянии алкогольного опьянения) и требовал «продолжения банкета», то есть предлагал снова сойтись и жить вместе, она категорически отказывалась, произнося примерно один и тот же текст: «Пашенька, не надо усугублять ошибки. Да, я опять проявила с тобой слабость, но больше подобного не повторится. Я давно поняла, что нам не суждено быть вместе, не мешай мне устраивать свою личную жизнь, ладно?»

Не скрою, мысль о том, что она крутит романы на стороне, бывала жгуче обидна. И сейчас, когда я несся к ней, временами все-таки всплывало: а может, не обычным беспокойством о судьбе товарища по работе объясняется то, что я бросился к Римке? Это на самом деле приступ любви? Той самой огненной ревности?

Попутно думал, что о своей коллеге и былой любовнице я, если разобраться, практически ничего не знаю. Римка у меня крайне скрытной была во всем, что касалось собственной биографии. Ее прошлого – да и, честно говоря, настоящего.

Римма.

19 часами ранее

Любовь – прекрасное чувство.

Но когда ее нет, можно найти десятки заменителей. В сумме они дадут нужный эффект. А может, даже превзойдут пресловутую влюбленность и то дурацкое обожание, которое ты вдруг начинаешь испытывать по отношению к одному-единственному субъекту.

Возьмем флирт, например. Да шире: любовную игру любого рода. Дурачить парней. Кружить им головы. Сводить с ума. И наконец, заниматься с ними этой самой любовью.

Римме вдруг вспомнился анекдот, который некогда папенька рассказывал, – она тогда была девочкой-подростком со свойственной пубертатному периоду болезненным вниманием к запретному, постыдному, непристойному. Потому и историю запомнила – а рассказывать их папаша умел и любил.

Хотя анекдот, конечно, типично мужской. Нынче феминистки сказали бы: шовинистский по отношению к женщине. Но папаня, помнится, вещал вдохновенно, с жаром. Обычно за накрытым столом, с собутыльниками, с расставленными на чистой, но старой клеенке консервированными помидорками и баклажанчиками, сальцем, пирожками и самогонкой.