После того как та заснула, всё пошло своим чередом в обычном режиме, только теперь я не со стороны наблюдала за процессом, а сама в нём участвовала. Жаль только, что на месте медсестры, мне совсем не пришлось проявить себя, а я так на это рассчитывала.

Но и то, что всё прошло без, ставших регулярными, недоразумений уже было победой.

20. Глава 20. Свекровь права.

Припарковать машину удалось только на Тверской. До кафе Пушкинъ было минут пять ходьбы, и я, не спеша, прогулялась по бульвару.

Ради встречи со свекровью отпрашиваться с работы я не собиралась. Но мне довелось оценить её способность "дружить" со всеми: Воронцов сам заглянул в ординаторскую и оповестил, что мой рабочий день подошёл к концу, хотя на часах было всего шестнадцать тридцать.

До встречи в кафе оставалось целых пятнадцать минут, поэтому я успела постоять возле художников, с интересом наблюдая, как они с лёгкостью схватывают главное в пропорциях. Со стороны казалось, что их руки сами воспроизводят лица.

Ещё, меня повеселила разноцветная массовка туристов. Они беспрестанно фотографировались, и на их фоне я почувствовала себя коренной москвичкой. Меня уже не вдохновляло делать снимки на каждом шагу. Но в первый год, когда приехала учиться, тоже с жадностью обходила исторические места и снимала всё подряд. Но потом заметила, что эмоциональное насыщение в моменте самое важное, оно оставалось в памяти, а фото я потом никогда не пересматривала. Поэтому снимки стала делать всё реже и реже.

Посмотрев на часы, прибавила шаг. Свекровь дорожила своим временем и не любила, когда кто-то опаздывал.

Вошла внутрь и, оценив размах кафе-ресторана, растерялась, где здесь её искать. Прежде чем связаться с ней по телефону, решила подняться на второй этаж.

Интуиция не подвела: издали заметила её тщательно уложенную ярко-рыжую стрижку.

– Здравствуйте, Галина Максимовна, – подошла я к столику и села напротив.

– Здравствуй, Юля! А ты – вовремя, – заметила она, посмотрев на часы. – Не ожидала… – к чему была брошена последняя фраза, я не поняла, но уточнять не стала.

Открыла меню и раздражённо подумала, что встретиться можно было и в Шоколаднице, а здесь от цен аппетит пропал разом.

– Ты сделай заказ, я заплачу, – предложила она. Видимо, моя эмоция отразилась на лице.

– Спасибо, не надо. Я покушала в клинике, как раз перед выходом, поэтому закажу только мороженое, – ответила я, успев заскринить взглядом, что самое дешёвое здесь, это пирожок с капустой, и фирменное мороженое Пушкинъ за двести шестьдесят рублей.

– Как знаешь, – не стала уговаривать она меня и жестом подозвала официанта. Заказала себе салат с морепродуктами и десерт кафе Пушкинъ. Я вспомнила, что стоимость этого пирожного больше тысячи и еле сдержалась, чтобы не закатить глаза.

"Видимо, до уровня Галины Максимовны мне как до неба не только в умении договариваться", – подумала я, разглядывая богатое убранство знаменитого ресторана.

Массивные резные шкафы с антикварными книгами, микроскопами, старинными глобусами и прочими атрибутами дворянской усадьбы окружали аккуратные столы со всех сторон. Потолок и стены были украшены замысловатой лепниной.

Я мысленно простила свекровь за то, что она назначила встречу в дорогом ресторане. Побывать здесь стоило даже ради интерьера. Скорее всего, и фирменные блюда отведать было бы неплохо, но не сейчас.

– Юля, ты ничего сказать не хочешь? – подала голос свекровь, возвращая меня на землю. Я вздохнула, не зная, с чего начать.

– Галина Максимовна, а вы не пробовали этот вопрос задать сыну? – я выбрала тактику говорить с ней на равных.